День Ангела

День Ангела

В. Даль

Дети собрались около бабушки, малютка Мери уселась на скамеечке у ног ее и вязала крючком.

— Бабушка, вскричала Мери, закидывая голову, я тебя непременно позову к себе на именины: это такой большой праздник, такой большой, что чудо, тогда так весело бывает!

— Мери, Мери, закричали дети, смеясь, это тебе так кажется, что в твои именины такой большой праздник — и наши именины такие же веселые!

— А я знаю, что мой всех веселее, — проговорил самонадеянно Миша.

— Ничуть не лучше твои именины, чем мои или Серёжины, вмешался Алёша.

— Ну, быть может вам они веселее, недоверчиво отвечал Миша, а на мои-то, сколько игрушек мне надарят! Кушанья сам заказываю какие хочу.

— Неужели, спросили некоторые из детей, неужто ты сам заказываешь обед?

— Да, пирожное и пудинг, а всё другое мама приказывает.

Детям очень понравился этот обычай, и они намеревались спросить своих родителей, чтобы им было дозволено тоже.

— А кто твой ангел? лаская Мэри, спросила бабушка.

— Какой ангел? спросила Мэри; дети тоже поглядели на старушку в недоумении.

— Во имя какой святой тебя зовут?

Мэри смотрела на бабушку во все глаза, дети также.

Старушка изменила вопрос: Когда празднуется день твоего ангела? спросила она медленно, с расстановкой.

— Двадцать второго июля, закричали дети в голос.

— День Св. Марии Магдалины; значит, тебя назвали во имя Св. Марии Магдалины, сказала бабушка, и помолчав немного прибавила: прекрасная жизнь её, она видела и слышала Господа на земле!

— Как? С нею сам Господ говорил? И она ему отвечала? Перебивали друг друга Лиза с Сашей.

— Да, Господь говорил с нею, задумчиво ответила старушка, и принялась за вязание крошечного чулочка.

Дети также замолчали; посидев немного в раздумье, Саша подошла к бабушке, обняла её и сказала ей в полголоса: «Ты верно знаешь, о чем Господь говорил Марии Магдалине? скажи нам, бабушка!»

— Знаю, потому что это сказано в Евангелии.

— Так расскажи нам, закричали дети, и обступили старушку.

— А на что вы побросали работу? Заметила бабушка, приучитесь делать два дела разом, слушать и работать.

Как девочки, так и мальчики, собрав занятия свои, придвинулись поближе к бабушке.

Припоминая, что ей было известно из четырёх Евангелистов и из жития святых, старушка начала рассказ, соображаясь с возрастом и понятием внучат:

— Во времена Спасителя, на прекрасном Тевериадском озере, в земле Галилейской, стоял в горах город Магдала; в нем-то жила женщина, по имени Мария, жила дурно, греша против Бога и людей; не знала ли она закона Божия, или небрегла им, это неизвестно. Марией Магдальской или, как её звали также, Магдалина, случилось занемочь; болезнь была сильная, ни кто не мог ей помочь; и вот слышит она, что в Галилей явился какое-то дивный человек, который обходит Галилею, Самарию и Иудею, что он ходит из деревни в деревню, из города в город, и учит народ израильский праотцовскому закону, что он кроток и милостив, как Сам Бог, что в нем сила не человеческая, что он исцеляет больных не только прикосновением, но одним словом Своим, что из всех соседних земель сносят к нему недужных, кладут на дорогу и ждут, чтобы он мимоходом коснулся их хоть краем одежды, потому что и этого было довольно, для исцеления человека. Слухи эти повторялись всё чаще и разносились всё больше. Мария отправилась искать Чудотворца; в Галилее ли она нашла Господа, или в Иудеи, когда и как была исцелена Им, неизвестно, но уж она более не возвращалась на родину, а ходила с толпой народа за ним и не могла наслушаться кротких, премудрых бесед Иисуса из Назарета. Она узнала Божью Матерь и сродница ей, и с ними вместе ходила следом за Учителем.

Бабушка продолжила рассказ о святой Марии Магдалине. Нашлись люди, завистливые, себялюбивые, умники, которые бросили отцовскую веру или по своему перевернули её, сами перестали верить в простоту сердца и другим мешали, завели свои толки или расколы, и учили им.

Видя, что народ, забывая о насущных нуждах своих, тысячными толпами следует за Господом, и в храме и в синагогах, и в пустынях, — эти люди решили меж собой убить Его, они стали выжидать времени, чтобы сделать это без народа, напали на него ночью, когда Он был один, со спящими учениками, захватили его и принудили своего правителя осудить Иисуса на смерть.

— Бабушка, я никак не могу понять, как это Пилат, зная, что фарисеи из зависти хотят убить Господа, и так много заступаясь за него, всё-таки осудил Его, сказал Серёжа.

— А что, дружок, не помнишь ли, чем фарисеи постращали Пилата?

Серёжа не помнил, и бабушка повторила ему слова Евангелия: «Если не осудишь, то отныне не будешь друг кесарю...». Вот видишь, дружок, какая острастка взяла верх над правдой!

Помолчав немного, старушка прибавила: — Пилат не знал нашей первой Господней заповеди: «Возлюби Господа твоего всем сердцем твоим, всею душою и всею мыслию твоею», то есть, люби истину и правду более всего, более себя самого. И по ныне, между нами, христианами, много ли найдётся людей, которые любили бы Бога, или, что одно и тоже, любили бы правду Божию выше своей выгоды!

— Бабушка, закричал Алеша, да ведь теперь, если люди дурно несправедливо поступают, так ведь то с простыми людьми, а то был Господь!

— Осудившие Христа не знали и не верили, что осуждают Господа, но продолжала старушка внушительным голосом, ласково коснувшись головки внука, — слушай и помни правда перед Богом одна, а всегда кривда, в мал и в велик, грех; Господь сказал, что по смерти нашей спросят с нас ответ за всякое слово и дела, даже за самые помыслы наши, а всякое добро, какое сделаем последнему из людей, примет Милосердный как бы самому Ему оказанное, Пилат, как язычник, не знал, что осуждает Господа и не виноват в своей ошибке, но виноват, и очень, в том, что зазнамо осудил невинного!

Заметив, что Сережа задумался, она еще повторила о том, что Господь принимает нашу милость и любовь к людям, как бы лично Ему оказанные.

— Это сказано в притче Матвея о козлах и овцах, прибавила бабушка, обращаясь к Сереже, как старшему и более других развитому ребенку.

— Что же далее? тихо спросила Саша, приклонясь головой к плечу бабушки, что после того, как осудили Господа на смерть, что же Мать Его и Мария Магдалина и все? — Слезы слышались в голосе девочки, да и все дети сидели, как нахохлившиеся в непогоду голубки. Старушка не хотела говорить подробно о крестной смерти Господа и ограничилась рассказом об одной Марии Магдалине.

— По кончине Господа, продолжала она, Мария отошла от креста и села неподалеку горестная и утомленная она видела как сняли тело, внесли его в пещеру, положили в каменный гроб и завалили выход огромным камнем. Всю ночь и весь следующий день женщины, ученицы Господни, пробыли вместе у Божьей Матери, не выходя из дому и не принимаясь ни за какое дело, потому что это был, по закону еврейскому, день покоя, день посвященный Господу.

«За то, чуть стал светать другой день, как Мария Магдалина встала, взяла ароматное миро, то есть душистое масло, которым евреи по обычаю мажут покойников, и пошла с подругами своими ко гробу, она хорошо знала место, но не знала того, что ни ей, никому иному нельзя было войти в пещеру. Фарисеи, с дозволенья Пилата, поставили стражу у входа у пещеры, запечатали гроб, чтобы ученики не унесли тела и думали: «теперь крепко!»

«Воины римские стерегут гробницу Того, Кто родился в вертепе и положен был в ясли, и Кому не было на земле места, где преклонить главу. Воины стерегли всю ночь, вдруг на рассвете земля под их ногами дрогнула и заколебалась, молнией явился ангел в белой одежде, стал не земною, но небесною стражею у входа ко гробу, и тяжелая плита сдвинулась; воины же, устрашенные блеском видения, в смятении и ужасе бежали в город.

Господь, по слову своему, воскрес в третий день по погребении.

На рассвете Мария Магдалина спешит с прочими мироносицами ко гробу, вдруг ей приходит мысль: «А кто нам отвалит камень от входа, нам это не по силам!»

Подойдя ближе, они увидали, что камень отнят и вход открыт; им пришло в голову, что враги Христовы украли тело: в ужасе и горе мироносицы бросились бежать. Ни они, ни ученики не понимали всего, что говорил им небесный Учитель их; слова столь часто повторяемые им: «Мне должно пострадать и умереть за вас, и воскреснуть в третий день» — слова эти они принимали за иносказание, а потому, когда Мария Магдалина, прибежав, сказала Петру и Иоанну: «Унесли тело Господа, и не знаю, куда положили его, то они не обрадовались, не подумали, что Господь уже воскрес, а спешно пошли с ней, осмотрели гроб, и найдя одни покинутые пелена, грустные вернулись домой. В пещере осталась одна неутешная Мария Магдалина; рыдая припала она ко гробу, а утешенье было так близко к ней, так благодатно! «О чём плачешь?» слышится ей из гроба; то говорили два ангела, сидящие один в головах, где лежало тело, другой в ногах. Мария видит их, но у неё одно в душе: «Взяли Господа моего, и не знаю, куда положили Его», отвечает она в отчаянии. «О чём плачешь? Спрашивает её Иисус. Не узнавая Его, едва глядя слезящимися глазами, она повторяет тоже, прибавляя: «если ты взял Его, то покажи мне место, куда положил, и я возьму Его». — «Мария! Говорит ей знакомый, кроткий, проникающий в душу голос. Прояснившимися глазами вглядывается она в говорящего с нею, и с восторженным криком: «Учитель!» бросается Ему в ноги.

Бабушка на минуту остановилась; дети радостно перевели дух и ждали продолжения. Старушка продолжала:

Господь велел Марии идти скорее к ученикам и сказать о Его воскресенье. Но восторженной, счастливой Марии ученики не поверили; тогда Господь явился им всем вместе, выговаривал за неверие и непонимание их, учил и пояснял то, чего они не понимали. Радостны и счастливы были ученики и ученицы, когда божественный Учитель, являясь им, беседовал по-прежнему; теперь было уже не во власти фарисеев отнять Его у них. Беседуя однажды таким образом на горе Елеонской, Господь сказал им, чтобы они помнили Его учение и наставляли бы в нем людей, потом благословил их, стал отделяться от земли и возносится на небо. Изумлённая Мария Магдалина, в числе прочих, подняв очи, долго смотрела, пока светлое облако не скрыло Господа от глаз; все ждали Его вторичного явления, но слетевшие с неба ангелы сказали им, что вторичного пришествия Господне будет не теперь. Благоговейно помолясь на месте последней беседы, все разошлись по домам.

Слова Спасителя были в сердце и уме Марии Магдалины; помня Его приказание проповедовать Евангелие язычникам, она, подобно апостолам, пошла из города в город, из страны в страну. Предание св. отцов говорит, что римский император Тиверий, узнав о красноречивой проповеднице, пожелал её услышать. Смиренно и спокойно предстала вдохновенная проповедница перед грозным государем, который слушал душевные, мудрые речи её, но, как человек внешний, понял одно лишь внешнее, убеждаясь, что Пилат и первосвященники поступили с учителем Марии Магдалины против правды, он был ими недоволен, и даже отставил Пилата от управления.

Из Рима Мария пошла в Эфес, там до смерти своей она была ревностной помощницею в проповеди апостола Иоанна, а в последствии мощи её перенесены в Константинополь.

Источник:      Журнал "Глинские чтения" сентябрь-октябрь 2007 г.