Задача изящного искусства — приближать к истине

Задача изящного искусства — приближать к истине

Дорогие наши читатели, уважаемые учителя, перед вами первые страницы новой рубрики, цель которой - помочь вам в деле патриотического и эстетического воспитания детей. Надеемся, что знакомство с шедеврами русской живописи, их авторами, историей создания, а также заочные путешествия к историческим местам нашей славной Родины пробудят в юных сердцах «чувства добрые», сформируют в них благородство души. Преподобный Макарий Великий писал: «Как пчела незаметно для людей строит соты в улье, так и благодать тайно созидает свою любовь в сердце человека, изменяя горечь в сладость, а жестокое сердце — в доброе. И как мастер по серебру, делая резьбу на блюде, постепенно покрывает его узорами, так и истинный Художник Господь украшает резьбой сердца наши и таинственно обновляет их...»

Осенью 1871 года в Петербурге открылась первая выставка художников, которых впоследствии назовут «передвижниками». Они ушли из Академии художеств и решили выставляться самостоятельно, имея цель знакомить жителей провинции с русской живописью, чтобы заронить в их сердцах любовь к отечественному искусству.

Успех первой передвижной выставки, которая после Петербурга экспонировалась в Москве, Киеве и Харькове и которую в общей сложности посетили тридцать тысяч человек, был оглушительный. Зрители часами стояли перед 47 картинами шестнадцати художников: В.Ф.Аммона, С.Н.Аммосова, А.П.Боголюбова, Н.Н.Ге, К.Ф.Гуна, Л.Л.Каменева, Ф.Ф.Каменского, М.ККлодта, М.П.Клодта, В.М.Максимова, Г.Г.Мясоедова, В.Г.Перова, И.М. Прянишникова, А.К. Саврасова, И.И. Шишкина, лидера передвижников И.Н. Крамского. Имена передвижников навсегда вошли в историю русского искусства. Многие их произведения стали хрестоматийными.

В 1878 году на шестой выставке передвижников дебютировал молодой, но уже сложившийся художник Василий Дмитриевич Поленов. Он только что вступил в ряды Товарищества, хотя намерение связать свой жизненный путь с передвижниками имел давно: «Вот уже шесть лет, как я желаю поступить, да разные внешние обстоятельства мешали, писал Поленов своему учителю Чистякову, - Теперь, насколько я понимаю, этих обстоятельств больше нет, и я свободен, а все симпатии мои были на стороне этого общества с самого его возникновения...»

Василий Дмитриевич представил на выставку небольшое по размерам произведение, которому, кажется, не придавал большого значения: «К сожалению, я не имел времени сделать более значительной вещи, а мне хотелось бы выступить на передвижную выставку с чем-нибудь порядочным, надеюсь в будущем заработать потерянное для искусства время. Картинка моя изображает дворик в Москве в начале лета...», — писал он Крамскому.

Павел Михайлович Третьяков, увидев картину на выставке, через несколько дней писал тому же Крамскому: «Поленов поставил очень милую вещь, не пейзаж и не жанр, а вроде и того, и другого, московский провинциальный барский дворик, заросший травой. Типично и красиво написано».

А между тем время показало, что «милая картинка» «Московский дворик» — шедевр русской живописи, который занял место рядом с саврасовскими «Грачами». Что за смысл, что за сила в этой ни к чему не призывающей, ничему не назидающей картине? Чем задела художника будничная сиюминутность, увиденная им из окна своей мастерской?

Приехав в Москву, где давно хотел поселиться, Поленов нашел квартиру на углу Малого Толстовского и Трубниковского переулков. Он долго искал ее в районе Арбата. На одной из дверей висела записка «Сдается». Когда он вошел в дом и посмотрел в окно, то увидел заросший травой дворик с покосившимся сараем и церквушкой. «Я тут же сел и написал его».

Василий Дмитриевич был петербуржец, дворянин. Его отец — академик по отделению русского языка и словесности, археолог и библиограф, мать — художница и детская писательница. Он с отличием закончил юридический факультет Петербургского университета и с золотой медалью — Академию художеств. Он только что вернулся из-за границы, где провел пять лет, изучая европейское искусство.

Картина сохранила эту сиюминутность, первоначальную свежесть взгляда. Молодое лето, начинается день, который обещает быть теплым и безоблачным. Легкий, прозрачный воздух. Все живет своей неторопливой обычной жизнью: роются в земле куры, женщина несет воду, дети играют на травке, запряженная лошадка вот-вот двинется в путь. И все это — от лопухов, пробивающихся у забора до уходящих в небо церковных куполов и колокольни, — наполнено покоем и умиротворением. Чуть дальше видна еще одна колоколенка, и еще одна. И там подразумевается такой же залитый солнцем дворик, и такая же несуетная в нем жизнь.

«Не пейзаж и не жанр», а настоящее откровение. Мирность жизни — вот главная ценность этой картины Василия Дмитриевича Поленова. А мирность жизни есть залог мира душевного, которого ищет всякий, хотя не всякий находит. Видимо, приехавший тогда из Европы художник почувствовал это особенно сильно.

Другая из самых известных и любимых картин Василия Дмитриевича Поленова — «Бабушкин сад». Старинный барский дом, глухой запущенный сад, и по тропинке неспешно движется такая же древняя, как этот особняк и сад при нем, старушка, а с нею юная девушка. Бабушка уже «глядит в землю», и ее тяжелые черные одежды и согбенная фигура являют ярчайший контраст с легкой стройной внучкой в розовом платье. И вроде бы это должно символизировать непреложную и суровую истину жизни: «Время жить и время умирать». Но несмотря ни на что нет в этом никакой трагедии, никакой даже печали, а только какая-то тихость и спокойствие, гармония, более того, какая-то великая справедливость и торжество жизни.

Несмотря на грубость «заматеревших» от времени деревьев они подернуты молодой, свежей и сочной, веселой порослью. И как-то совершенно ясно, так будет снова и снова. Всегда! Смерти нет, есть только вечно обновляющаяся жизнь.

Тихая, неспешная, естественная жизнь, слитая с жизнью природы, роднит «Бабушкин сад» с «Московским двориком». Это ощущение гармонии, красоты и вечности жизни пробуждает в зрителе светлое умиротворенно-радостное настроение.

Не случайно святитель Феофан Затворник писал, что эстетические чувства — это движения сердца, и происходят они от действия на него «предметов, называемых изящными или прекрасными». Он уточняет: «Изящным вообще называют удачное и разительное выражение в чувственной форме чего нибудь духовного, то есть мысли, чувства, добродетели, страсти. Очевидно, что внешнее здесь малозначительно, и главное — внутреннее...» И наконец святитель определяет идею изящного: «Оно есть или воспоминание о потерянном рае, или предощущение будущего Небесного Царствия».

В юношеские годы на Поленова произвело огромное впечатление грандиозное полотно Александра Иванова «Явление Христа народу». Еще тогда у него зародилась мечта стать продолжателем великого художника. Художник ставил перед собой практически непосильную задачу: представить исторический и повествовательный характер евангельских событий. С этой целью, начиная с 1881 года, он предпринимал неоднократные путешествия по Египту, Сирии, Палестине. В ходе работы художник создал множество этюдов, которые подробно передавали характер местности и типы населения, изучал местную архитектуру во всей взаимосвязи ее с окружающей природой.

«Красота Генисаретского озера, размышления о том, что по его берегам ходил Христос, помогли Поленову создать картину «На Тивериадском (Генисаретском) озере». Картина глубоко связана с внутренним миром художника, его душевными переживаниями. В чудной природе Палестины Поленов ищет утраченное внутреннее равновесие. Пустынная величавая природа окружает одинокого безмолвного путника. Во всем разлиты покой и гармония. Древние камни, спокойные воды бесконечного голубого озера, раскинувшаяся в отдалении горная страна, предзакатное бездонное небо настраивают на высокий лад, рождают мысли о вечной красоте мироздания. (Л.И.За-харенкова. Из Каталога выставки «Святая Земля в русском искусстве». М.2001. С. 153-155.)

В 1908 году работа Поленова над картинами евангельской серии была завершена. Он написал более 60 картин, называя их «главным трудом своей жизни».

Источник:      Журнал "Глинские чтения" сентябрь-октябрь 2007 г.