Недоуменные вопросы и ответы на них

Недоуменные вопросы и ответы на них

Схиархимандрит Иоанн (Маслов)

(Продолжение. Начало см. «Пастырь», октябрь 2006 г. — ноябрь 2007 г.)

О браке

Могут ли быть поручителями врачующихся их родители и лица женского пола?

Саратовская Духовная консистория в разрешении сего вопроса, возбужденного одним из священников тамошней епархии, дала знать духовенству Саратовской епархии, что поелику 9-м пунктом формы брачного обыска [1] требуется совершение бракосочетания при посторонних свидетелях, а по 10-му пункту той же формы под обыском должна быть подпись поручителей, а не поручительниц, то очевидно, что поручителями при женихах и невестах не могут быть не только родители, но и близкие родственники, а равно и женщины. («Саратовские епархиальные ведомости», 1873 г.)

Но такое отрицательное решение вопроса идет вразрез с практикой, установившейся в некоторых епархиях и вызывает возражения. Вятский протоиерей отец Кибардин, обращаясь к редакции газеты «Современность» за разъяснением этого вопроса, находит, что распоряжение Саратовской консистории, с одной стороны, не имеет твердого основания в действующем законоположении, с другой — почти неудобоисполнимо в практическом отношении. В Уложении о наказаниях, между прочим, замечает отец Кибардин, нигде не говорится о взыскании с виновных в допущении родственников брачующихся быть поручителями при венчании последних. А если это обстоятельство не предусмотрено и не запрещено законом, то оно и не должно быть вменяемо кому бы то ни было в вину. Далее, если родственников брачующихся лиц лишить права быть поручителями при женихе и невесте, то это, по словам отца Кибардина, поставит в большое затруднение сельских священников, что может помешать своевременному совершению брака. Дело в том, что поручителями при браках бывают обыкновенно так называемые «поезжане», в состав которых входят преимущественно родственники новобрачных.

Вполне соглашаясь с мнением своего корреспондента, редакция, в свою очередь, полагает, что Саратовская Духовная консистория не совсем верно толкует смысл 9-го пункта формы брачного обыска. По ее мнению, закон, требуя, чтобы при совершении брака были посторонние свидетели, дает право разуметь под именем посторонних вообще всех, в том числе и родственников, не участвующих в самом акте совершения брака. По смыслу Кормчей, брак признается недействительным, если совершается тайно без свидетелей, т.е. если бы акт совершения брака удостоверяли только те, которые венчали и которых венчали (причт и новобрачные). Но если при совершении известного брака присутствовали, например, родители и другие близкие родственники новобрачных, хотя бы при этом не было ни одного чужого человека, то и в таком случае не имеется основания колебать церковно-юридическое значение такого брака («Современность», 1878 г., стр. 87).

По вопросам о совершении брака и возложении венцов на врачующихся

При заключении второго брака можно ли надевать венцы?

В наших русских православных трудах по догматике, пользующихся общей известностью, в учении о браке сказано: видимую сторону Таинства брака, между прочим, составляет торжественное благословение брачного союза священником, когда он, возлагая венец на главу жениха, возглашает: «венчается раб Божий... рабе Божией... во Имя Отца и Сына и Святаго Духа»; потом, возлагая венец на главу невесты, повторяет: «венчается раба Божия... рабу Божию... во Имя Отца и Сына и Святаго Духа», и, наконец, произносит краткую молитву к Богу: «Господи Боже наш, славою и честию венчай я».

В исследовании о двоебрачных (или второбрачных) сказано: «и взем (священник) венцы, венчает жениха, глаголя: «венчается раб Божий... рабе Божией... во Имя Отца и Сына и Святаго Духа». Подобие венчает и невесту, глаголя: «венчается раба Божия... рабу Божию... во Имя Отца и Сына и Святаго Духа».

В большом же Требнике, перед исследованием о двоебрачных, печатается главизна патриарха Константинопольского Никифора о двоебрачных, о епитимии им. В главе о епитимиях сказано: «двоеженец не венчается», то есть на него, при вступлении во второй брак, не полагается венец. Но в «Пособии к изучению устава богослужения Православной Церкви» сказано, что обычай этот не соблюдается, как заметил это митрополит Ираклийский Никита в ответе епископу Константинопольскому, и венцы полагаются на двоебрачных. Что же сказать после всего этого? То, что Православная Церковь, допуская вступление во второй и третий брак, хотя и определяет вступающим в сии браки епитимию для очищения совести, хотя и чин совершения Таинства брака над двоебрачными и троебрачными совершается иной, нежели над вступающими в первый брак, но сии браки должны быть совершены вполне согласно чинопоследованию о второбрачных и троебрачных, то есть с возложением венцов, так как это не противно и догматическому учению о браке и каноническим постановлениям.

Прибавим и этому: если один из брачующихся вступает в первый брак, то совершается так называемое исследование великого венчания («Руководство для сельских пастырей», 1889 г.).

Следует ли при венчании второбрачных давать им возжженные свечи?

Обыкновенно дают возжженные свечи и сочетающимся вторым и третьим браками, так как на это нет прямого запрещения ни в церковных канонах, ни в чине венчания, изложенном в Требнике. Если же в «Новой Скрижали» и говорится, что «второбрачным, как уже недевственным, при сочетании их, в наследовании о второбрачных, подавать свечей не повелено» (см.: ч. IV, гл. 10, § 5), то это замечание в книге, не имеющей церковно-канонического значения, не должно смущать собою тех, которые держатся обычая, ныне почти повсеместно утвердившегося в практике Русской Церкви. Притом возжженные свечи в данном случае означают не одну только чистоту жизни брачующихся, но и «свет благодати совершаемого Таинства» (см.: «Пособие к изучению устава богослужения Православной Церкви», изд. 4, стр. 684), а равно чистоту и теплоту молитвенного чувства брачующихся («Церковный вестник», 1889 г.).

По замечанию «Церковного вестника», нет основания, при обручении, снимать имеющиеся на руках у жениха и невесты другие перстни и кольца, кроме обручальных, так как эти перстни и кольца в данном случае имеют значение только простых украшений.

По вопросу же о том могут ли быть употребляемы для обручения перстни с печатями, «Церковный вестник» ограничивается указанием на то, что запрещения на это не имеется.

В последовании венчания не сказано, чтобы венцы для жениха и невесты полагались на престоле, а потому одни священники полагают венцы на престол, а другие (большинство) берут венцы прямо из рук псаломщика. Кто же правильнее поступает в данном случае?

Венцы так же, как и перстни, должно полагать на престоле и оттуда брать их самому священнику, когда наступит время венчания. Так и у нас делалось в старину, так делать указывалось и древними греческими и славяно-русскими чинопоследованиями обручения и венчания. Например, в уставе обручения и чине венчания, списанном с греческих книг митрополитом Киприаном, замечено: «стоит же на святой трапезе... венци, потирец стьклян и исполнен вина». То же замечание относительно брачных венцов можно встретить и в других чипах обручения и венчания, относящихся к более позднему времени — XVI веку (см.: «Богослужение в Русской Церкви в 16 веке». А. Дмитриевского. Часть I, стр. 389 и 392. Казань, 1884 г.). Полагать венцы на престоле и брать оттуда самому священнику, как бы из рук Самого Господа, требуется общим смыслом молитв, входящих в существующий чин венчания («Руководство для сельских пастырей»).

До окончания венчания — перед отпустом — следует ли читать молитву на разрешение венцов в восьмой день?

Новобрачные у нас не носят венцов в продолжение семи дней — венцы снимаются с них в указанное время еще до окончания венчания. Тем не менее по окончании венчания следует прочитывать молитву «на разрешение венцов в осьмый день», подобно тому, как и новопросвещенные у нас не ходят в белых крещальных одеждах или не носят этих одежд в продолжение семи дней и в восьмой день по Крещении не приходят или не приносят в храм для снятия при посредстве священника белых одежд, данных им при Крещении, но положенные молитвы «на разрешение пояса и пелен и на омовение миропомазанных частей в осьмый день по крещении» все-таки прочитываются тотчас же по Крещении. К тому же нужно заметить, новобрачные иногда сопровождаются в венцах из церкви до своего дома, и венцы остаются затем в их доме в продолжение семи дней; в восьмой же день после венчания новобрачные (или родители их) приглашают священника прочитать положенную молитву «на разрешение венцов в осьмый день». Понятно, что чтение этой молитвы бывает тогда как нельзя более уместным и вполне сообразным с древнехристианским православным обычаем (о значении молитвы «на разрешение венцов в осьмый день» после бракосочетания см.: в «Новой Скрижали», часть IV, гл. 22, § I).

О провожании новобрачных в церковных венцах в дома их

По вопросу о том, можно ли провожать новобрачных в венцах в дома их, Таврическая Духовная консистория выразила такие соображения: в последовании венчания, после троекратного обхождения вокруг стола с пением: «Исайя, ликуй», сказано: «взем венец жениха, глаголет: возвеличися, женише и проч. И внегда взяти венец невесты, глаголет: «и ты, невесто, возвеличися и проч.». Очевидно, брачные церковные венцы снимаются до отпуста, а потому возлагать их вновь по окончании венчания и сопровождать новобрачных в дом нет оснований. Очевидно, это обычай местный, введенный ради торжественности, а может быть, ради прибыльности, так как при этом неизбежно предполагается особенное вознаграждение за излишний, кроме венчания, труд, соединенный при этом с особенной церемонией. А потому рекомендовать через «Епархиальные ведомости» духовенству не вводить такой обычай, где его не было, а где он существует с давних пор — стараться постепенно искоренять его мерами убеждения и разъяснения.

Должно ли останавливать заключение брака, когда жених уличается в обещании жениться на другой невесте?

Вопрос этот возбужден был в Кишиневской епархии по следующему поводу: один благочинный, вследствие поступившего к нему прошения от одной жительницы г. Измаила о недопущении «Бутриенко к бракосочетанию с другим лицом, пока не последует судебное решение по жалобе ее на Бутриенко за обольщение ее», предписал духовенству Измаильских церквей не венчать Бутриенко с другим лицом, пока он не примирится с просительницею или не представит судебного акта об оправдании его, о каковом распоряжении благочинный и донес Преосвященному, который на этом донесении положил такую резолюцию: «Циркулярно дать знать всему духовенству, что если будут представляться браки, подобные настоящему, то священники должны прочитать родителям или опекунам невесты, равно и самой невесте 1531 ст. Уложения о наказаниях, изд. 1866 года, если, несмотря на ожидаемые последствия обвинения жениха в обольщении, невеста и ее родители будут настаивать на браке, то венчать брак. Отступление от сего правила поощряло бы разврат и давало бы повод бесчестным женщинам часто совершенно недобросовестным обвинением приостанавливать и затем совершенно расстраивать браки». Ст. 1531 Уложения о наказаниях гласит: «за обольщение не состоящей в замужестве торжественным обещанием на ней жениться, виновный, если он не исполнит своего обещания, подвергается лишению некоторых, по ст. 50 сего Уложения, особенных прав и преимуществ и заключению в смирительном доме на время от одного года и четырех месяцев до двух лет».

Из книги схиархимандрита Иоанна (Маслова) «Недоуменные вопросы пастырской практики»

Примечание

1. Брачные обыски — это документы, которые составлялись до заключения брака.

Священник церковного прихода, где собиралась венчаться молодая пара, заполнял следующий документ: «Церковнослужители производили обыск желающих вступить в брак и оказалось следующее...» — далее перечислялась информация о сословной принадлежности жениха и невесты, их месте жительства, роде занятий, возрасте, не находятся ли они в родстве и т.д. Подписывался такой документ поручителями. При составлении брачных обысков использовались метрические выписки, паспорта, послужные списки, справки и другие документы личного характера.

Источник:      Журнал "Пастырь" декабрь 2007 г.