ВЫСОЧАЙШЕЕ ТОРЖЕСТВО ВЕРЫ

ВЫСОЧАЙШЕЕ ТОРЖЕСТВО ВЕРЫ

Архиепископ Херсонский и Таврический Иннокентий (+ 1857)

6 (19) апреля — Светлое Христово Воскресение. Пасха

Пасха христианская всегда совершалась со всею торжественностью. Еще христиане не имели храмов, еще, гонимые язычниками, сокрывали свое богослужение в вертепах и пропастях земных, но воспоминание Воскресения Христова было уже виною торжества столь светлого и продолжительного, что один из древних защитников христианства (Тертуллиан) в слух всех язычников говорил: «Ваши праздники, взятые все вместе, не могут сравниться продолжением своим с одною Пасхою христианскою».

I. Воскресение Иисуса Христа есть высочайшее торжество веры. Апостол Павел, один из первейших проповедников веры, написал коринфским ученикам своим: «Аще же Христос не воста, тще убо проповедание наше, тща же и вера ваша» (1 Кор. 15, 14). То есть ежели Христос не воскрес, то все истины нашей веры теряют свою силу, Евангелие и проповедь не имеют более достоинства, все христианство есть праздное имя.

Дабы скорее и яснее видеть эту истину, вообразим, что мы принадлежим к числу тех людей, кои следовали за Господом от начала до конца Его земного служения, слышали все беседы Его, видели все дела, Им совершенные. Доколе Он отверзал очи слепых, воскрешал мертвых, мы, конечно, спокойно следовали бы за Ним, восклицали бы вместе с апостолами: «Ты ecu Христос, Сын Бога живаго!» (Ин. 6, 69). Но вот наступает ужасный час страданий: ученик предает Его, безумная синагога отвергает как льстеца, неразумный Пилат осуждает как возмутителя; Иисус — чаяние наше — возносится на Крест вместе с злодеями; Сам Отец оставляет Его,

Он умирает в муках, погребается; самый гроб Его запечатан печатию Каиафы. Что было бы тогда с нами, с нашею верою, если бы Он не воскрес? Се, «мы же надеяхомся, яко Сей есть хотя избавити Израиля: но и над всеми сими...» (Лк. 24, 21).

В самом деле, никак нельзя думать, чтобы наша вера оказалась тогда тверже веры Апостолов. Но что случилось с ними по смерти Господа? Не все ли они поколебались было в своем веровании в Него? А без сей уверенности вышли ли бы они на всемирную проповедь и отдали ли бы за истину ее жизнь свою? А без их проповеди обратился ли бы мир, погруженный во тьму язычества, к вере христианской?

Таким образом, без Воскресения Иисуса Христа гроб Его был бы вместе и гробом веры христианской, потому что все, прежде веровавшие в Него, перестали бы верить; потому что никто не принял бы на себя труда проповедовать веру в того, кто умер и не воскрес; потому, наконец, что проповедь эта сама по себе не стоила бы доверия.

Но теперь гроб Иисуса Христа есть святилище, в коем совершилось торжество веры христианской. Не напрасно Сам Иисус Христос, когда иудеи требовали от Него новых чудес в удостоверение, что Он есть Единородный Сын Божий, отвечал, что другого знамения не дастся им, кроме знамения Ионы пророка (Мф. 12, 39 — 40), то есть Воскресения; не напрасно, отходя на страдания Свои, Он изрек, что наступает время, когда прославится Сын Человеческий (Ин. 13, 31). В Воскресении Своем Он подлинно прославился; и прославился, по замечанию апостола Павла (Рим. 1,4), уже не яко пророк, ниже яко Сын Человеческий или Мессия, но яко Сын Божий, в Коем «обитает вся полнота Божества» (Кол. 2, 9).

После сего что может поколебать веру нашу, когда сама смерть и ад не одолели ее в лице Начальника и Совершителя веры? «Я знаю, в Кого уверовал», — восклицал некогда апостол Павел (2 Тим. 1, 12).

П. Воскресение Иисуса Христа есть высочайшее торжество добродетели. Добродетель, гонимая на земле, никогда не оставляла совершенно лица земли, являясь в избранных Бо-жиих, кои сияли, «яко светила в мире» (Флп. 2, 15).

Но какая была участь их? «Калением побиени быша, претрени быша, искушена (мша, убийством меча умро-ша, проидоша в милотех, (и) в козиях кожах, лишена, скорбяще, озлобление (Евр. И, 37). И сколько раз слышался глас жалобы и печали, «что, яко путь нечестивых спеется» (Иер. 12, 1).

Промысл оправдывал иногда видимо пути Свои, не раз пред лицом всего мира, вменяющего житие праведных «в посмех» (Прем. 5, 3), добродетель торжествовала над пороком; не раз, повергаемые в горнило искушений, праведники выходили из него, яко злато чисто, не только пред очами Божиими, но и пред очами врагов своих. Но торжество добродетели всегда оставалось неполное, поелику и добродетель сынов человеческих всегда несовершенна, нечиста. Между тем для посрамления торжества мира суетного надлежало явить полное торжество добродетели. Для сего требовалась чистейшая добродетель, величайшее искушение и всесовершенная слава.

Таково Воскресение Иисуса Христа! Что была вся жизнь Его, как не единое непрерывное служение Богу и ближним! Между тем какой праведник был посрамлен, презрен, умучен более Иисуса Христа?

Какое же сердце, любящее добродетель, может не радоваться при таком торжестве Сына Человеческого? Это торжество истинно всемирное, в коем может участвовать самый язычник. Пусть он не верит в Божество

Иисуса Христа; довольно, если он верит в Бога и добродетель, дабы радоваться о том, что Святейший из сынов человеческих столь величественно награжден ныне самим Небом. Бог показал в Воскресении Иисуса Христа, как Он прославляет любящих Его, показал пред всем родом человеческим, что Он никогда не забывает «труда любве», подъятого «во имя Его» (Евр. 6, 10), и что все торжества мира суть ничто пред торжеством праведника.

III. Воскресение Иисуса Христа есть высочайшее торжество упования. Для угнетенного всякого рода бедствиями смертного рода человеческого ничего не может быть нужнее, как прозрение оком упования в ту страну, где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания. И действительно, мысли и желания человеческие во все времена и у всех народов устремлялись за пределы сей жизни.

Но кто мог рассеять мрак гроба? Являлись мудрецы; но, приходя от земли, о земле и говорили (Ин. 3, 31), хвалились, что свели философию с неба, а на небо не возвели ни одного человека. Приходили пророки, наставляли, обличали, утешали, но потом сами умирали, «не прияша обетования» (Евр. 11, 39). Над всем родом человеческим царствовала смерть с такою свирепостию, что во время Иисуса Христа не только многие из мудрецов языческих, даже великая часть народа Божия отвергла всякую надежду на бессмертие, глаголя «не бы-ти воскресению» (Мф. 22, 23).

Надлежало восставить падшую надежду и явить пред лицом всего мира, что только тело человека «возвратится... в землю,., и дух возвратится к Богу, Иже даде его» (Еккл. 12, 7). И вот в Воскресении Спасителя совершается торжество надежды.

Торжество самое верное. Решительно должно сказать, что все доказательства бессмертия, употребляемые разумом, не имеют столько силы, сколько заключает ее в себе одно Воскресение Иисуса Христа. Верить сему Воскресению и сомневаться в нашем воскресении есть совершенное противоречие. «Аще же Христос проповедуется, яко из мертвых воста, — писал некогда апостол Павел к коринфянам, — како глаголют нецыи в вас, яко воскресения мертвых несть? И аще воскресения мертвых несть, то ни Христос воста» (1 Кор. 15, 12 — 13). В самом деле, Христос есть Глава верующих; когда воскресла глава, то как могут остаться мертвыми прочие члены?

Торжество полное. Надежда на бессмертие духа человеческого, хотя слабая, и прежде была в роде человеческом. Воскресение Иисуса Христа, утверждая эту надежду, расширило ее область, показав, что не только дух человеческий не умирает, но и тело со делается некогда бессмертным, что наступит день, когда и сие тленное облечется нетлением и «да пожерто будет мертвенное животом» (2 Кор. 5, 4), что, по уверению Апостола, настанет время, когда Христос «преобразит тело смирения нашего, яко быти сему сообразну телу славы Его» (Флп. 3, 21).

Да будет же «благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, Иже по мнозей Своей милости порожден нас во упование живо воскресением Иисус Христовым от мертвых» (1 Пет. 1,3). Господь, Сам Господь сотворил день, «да возрадуемся и возвеселимся в онь!» Воистину он есть праздников праздник и торжество торжеств: торжество веры, добродетели и упования.

Источник:      Журнал «Пастырь»: март-апрель 2008 г.