О силе слова Божия

О силе слова Божия

Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев: Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы, и говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков. И они тотчас, оставив сети, последовали за Ним.

Оттуда, идя далее, увидел Он других двух братьев, Иакова Зеведеева и Иоанна, брата его, в лодке с Зеведеем, отцом их, починивающих сети свои, и призвал их. И они тотчас, оставив лодку и отца своего, последовали за Ним.

И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия, и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях (Мф. 4, 18-23).

Святитель Феофан Затворник

Мысли на каждый день года

Позвал Господь Петра и Андрея, и они тотчас, оставя все, пошли за Ним. Позвал Он Иакова и Иоанна, и они тоже тотчас оставили все и пошли за Господом. Отчего же они так скоро и охотно пошли? Оттого, что увидели лучшее. Таков уж закон у нас в душе, что узнав и вкусив лучшее, она отвращается от худшего и бросает его. Тут совершается то же, что потом Господь изобразил в притче о сокровище, сокрытом на селе, и о бисере многоценном. Это сокровище и бисер - вера в Господа и общение с Ним по силе веры. Обладателями этого мы нарицаемся еще в крещении. Отчего же мы так мало ценим такое сокровище и, мало ценя, меняем на пустошь? Оттого, что во время воспитания не вводят нас во вкус этого сокровища, и оно становится чуждо нашему сердцу. Сердце наше не знает этого лучшего. Оно знает только, что из нехорошего меньше нехорошо и что больше, и на этом основывает свой взгляд. Тут и причина вся, отчего иных зовет Господь и они идут, а мы, и призванные, бежим от Него.

Святой праведный Иоанн Кронштадтский

Золотые слова

Слово четырнадцатое

На день памяти святого, славного и всехвального апостола Андрея Первозванного

Такое необыкновенное призвание Спасителем двух Иудейских рыбарей Петра и Андрея к высокому апостольскому делу, для которого и Сам Он пришел с небес на землю!

Идите за Мною и Я сделаю вас ловцами человеков. От подобного призывает к подобному: от ловитвы рыбы к ловитве человеков. И почему проповедь Евангелия о покаянии и о царствии небесном и о Мессии – Спасителе, Господь называет ловитвою? В этих приточных словах Господа, как и во всех Его притчах, заключается Божественная премудрость, правда и благость.

Божественному взору Христа представлялось ясно печальное зрелище мира, именно – как беcплотный ловец-диавол с безчисленным своим воинством злых духов ловит человеческий род по всей земле, или правильнее сказать – уже уловил его в свои пагубные сети и покрыл его смертною тенью; Его всевидящему оку ясно представлялось все человечество, погруженное в пагубу идолопоклонства, все его растление бесчисленными пороками; видел Он словесных своих тварей, погибающими от мысленного волка, – ныряющими в глубине погибели, – и пришел взыскать их, извлечь их из сетей вражиих, как драгоценную ловитву, принести их Отцу небесному – просвещенными, очищенными, возрожденными банею крещения и покаяния, освященными, и почтенными даром обожения и вечной жизни.

Для этого величайшего дела Господь сердцеведец избрал простых, неученых рыбаков, не мудрствующих лукаво, добрых сердцем и преданных Ему всецело, людей, коих Сам научил великому делу ловитвы. Сам умудрил их совершить это великое дело. Сам возродил, сделав их из ветхих мехов, мехами новыми и из ветхой одежды – новую, как Он Сам говорил в притче (Мф. 9, 16; Мр. 2, 21; Лк. 5, 36-38). Сам дал им дар слова и разума и сделал их способными пронести Евангелие царствия небесного во все концы мира, чтобы столь великое дело, – как спасение человеческого рода – не было приписано искусству или силе людей, но, как и во истине – силе Божией, и чтобы никакая плоть не похвалилась пред Богом (1 Кор. 1, 29). Теперь понятны слова небесной премудрости: идите за Мною – и Я сделаю вас ловцами человеков, т.е. будете как Я, бесстрастны для мира, небостяжательны, оставьте, ради Меня, дом, семью, промысел земной, как Я оставил ради спасения людей – небо и престол Отца Моего небесного и пришел к вам на землю, полную смрада греховного, в эту юдоль смертную, к отчужденному от Меня грехом человечеству, ибо Я пришел во Своя, к Своим людям, Мною сотворенным и воспитанным и Свои Меня не приняли. (Иудеи). (Иоан.1,11). Идите за Мною, будьте странниками и пришельцами на земле, как и Я сделался, ради вас Странником, ищите неба, этого древнего утраченного грехом отечества и всех влеките к нему, ловите людей из глубины погибели в страну вечно живых.

Человеку христианину, сведущему в св. писании и истории церковной, хорошо известно, каким дивным успехом благословил Господь апостольскую проповедь, привлекши людей – от идолопоклонства к богопознанию, – как изменили они нравы людей и принесли Христу Богу великую ловитву спасенных, обратив их из области сатаны к Богу.

При этом мне пришло на мысль следующее как бы недоумение. Почему безначальный, всемогущий Бог, беcконечно премудрый и праведный, Который мог бы в одно мгновение предать вечной муке гордого, лукавнейшего и злейшего отступника сатану, лишить его всякой силы вредить людям, и избавить таким образом от его пагубных сетей род человеческий, им прельщенный и прельщаемый непрестанно, – почему он доселе попускает ему искушать и прельщать людей, и губить их и производить в мире бесчисленные бедствия со всеродною смертию рода человеческого, и иногда приводить самую природу в смятение?

И, что всего удивительнее, Сам этот безначальный и всемогущий Творец вместо того, чтобы покарать злодея совершенно, благоволил для спасения человека от сетей вражиих, крайне уничижить Самого себя, принять вид раба и быть человеком, пребывая Богом, пострадать и умереть самою поносною, мучительною смертию по человеческому естеству, чтобы страданиями Своими за нас искупить нас от греха, от диавола, проклятия и смерти! Какой безмерной цены выкуп! И так почему же Господь попустил врагу иметь свободу – искушать и губить людей; отчего он не связан окончательно, и продолжает сильно пакостить в роде человеческом, а к концу мира видимого получит такую власть и силу, что едва не вся земля будет служить сатане в лице антихриста, так что когда придет Христос, то обрящет ли Себе веру на земли? (Лук. 18, 8). В попущении врагу искусительно действовать в мире до второго пришествия Христова заключается премудрость, долготерпение – правда и милость Божия. Сатана и царство его не связаны, но действуют в мире в известной степени для того, чтобы люди, верующие и верные борясь с грехом и с врагами и находясь в горниле искушений и бед, чрез то очищались и укреплялись в вере, терпении, надежде и любви и всецелой преданности Богу и были достойны Его святыни и получили тем – большее блаженство в будущей жизни, чем больше здесь были искушены и пострадали, и укрепились в любви к Богу; известно, что человек, неиспытанный в горниле бед и напастей, бывает слаб в вере и любви, не благонадежен и непостоянен, а прошедший это горнило, бывает тверд, как наковальня. С другой стороны злым духам попущено искушать людей неверующих, гордых, сребролюбивых, сладострастных, ленивых и увлекать их в разные пороки для того, чтобы эти люди получили праведное возмездие за свое лукавство, неверие, за свою гордость, пристрастие к суете, корыстолюбие и леность, и за небрежение своею душою и попечением Божиим о их спасении. Неправедный да творит неправду еще, и скверный да оскверняется еще. А творяй правду да творит правду еще, и святый да освещается еще. Се граду скоро и мзда Моя со Мною воздати комуждо по делам его (Отк. 22,11-12), говорит Господь.

К этому надо присовокупить еще то, что Господь наш Иисус Христос чрез свое воплощение, учение, чудеса, страдания и смерть за род человеческий, примирив нас с Отцом небесным, и сняв с нас тяготевшее проклятие, исходатайствовал нам благословение и дал человеческой природе все благодатные силы к животу и благочестию, и сделал её способною чрез веру и усердие ко всякой добродетели и совершенству христианскому и к совершенной победе над диаволом и посрамлению его, – и потому ожидает от всех нас соответствующих плодов добродетели и совершенства жития, чтобы наградить нас возможно большим блаженством, и чтобы мы могли опытом познать сколь благо прилепляться к Богу и жить по его заповедям. А потому да ведают и помнят всегда христиане, что диаволу попущено искушать нас или для нашего блага, чтобы мы не дремали, а бодрствовали и трудились для своего спасения, или для нашего наказания за леность и нерадение о спасении своем и за житейские наши пристрастия: самому же диаволу все его пакости послужат к невообразимому увеличению его вечных мучений.

Известно, что ныне нравы христиан чрезвычайно расслабели и растлились так, что для многих нет ничего святого. К такому состоянию нравов привела нашу интеллигенцию и отчасти простой народ разнузданная печать, особенно подпольная. Долго она домогалась полной свободы, и, наконец, достучалась. И прежде она была нередко беспутна, а теперь больше, – и как быстро распространяется и в каком множестве! Она вытесняет слово Божие и овладевает умами и сердцами, подстрекая русский народ ко всякому беспутству. Где у нас дух Христов, дух апостольский, дух повиновения властям? Где христианские добродетели? Где стремление к горнему отечеству? Господь с небесе призре на сыны человеческий, видети, аще есть разумеваяй или взыскаяй Бога. Вси уклонились вкупе, несть творяй благостыню, нет даже до единаго. (Пс. 13,2-3).

На Дальнем Востоке острый серп Божий пожинает бесчисленные разумные колосья, т.е. наших дорогих братьев воинов. Так или иначе этот серп пожнет и нас. А потом куда пойдет это жниво? – Праведный Судия определил поступать с нами по правде и милости прежде сложения мира. Страшный Суд ждет человечество: грядет судити вселенной в правду и людем правостию (Пс. 97,9). Аминь.

Святитель Филарет Московский

Слова и речи, том 3

Слово в неделю вторую по пятидесятнице

1829 год

Она же абие, оставльша корабль и отца своего, по нем идоста.

(Матф. IV. 22)

В Евангелии встречаются нам ныне вдруг четыре человека, которые все, что имели, на чем утверждали свое благосостояние, что любили в мире, оставили для того, чтобы следовать за Иисусом Христом, не имеющим где главы подклонити.

Удивительный пример силы, действующей в слове Христовом! Ибо единое слово Христово: грядита по Мне, увлекло за Ним Петра, Андрея, Иакова, Иоанна, невидимою, но непреодолимою силою, подобно как магнит некою сокровенною силою, привлекает к себе железо.

Удивительный пример и веры, с какою Апостолы приняли слово Христово, которое, по изъяснению другаго Апостола, не пользовало бы, если бы осталось только словом слуха, и не было растворено верою слышащих (Евр. 4. 2)! Ибо хотя Господь и подкрепил требование последования за Ним величественным обещанием соделать рыбарей ловцами человеков: но сие великое обещание так же трудно было им понять и принять, как и оставить малое достояние, по видимому, необходимое, и утешение, по видимому, неразлучное с самою природою человеческою.

Впрочем, для удивления ли только представлено нам в Евангелии сие необыкновенное зрелище? Довольно ли нам оставаться благоговейными зрителями столь решительных последователей Христовых, или надлежит и нам по тем же самым следам идти за Христом, Который есть единый их и наш Наставник и Путеводитель? Не должно ли и нам что- нибудь оставить, чтобы сделаться истинными последователями Христовыми? – Подумаем о сем хотя не много.

Надлежит разсудить, какая была существенная причина того, что святые Апостолы так решительно все оставили, чтобы следовать за Христом. Скажем ли, что то было безпредельное могущество слова Христова? Правда, слово Христово, яко Божие, действует безпредельно могущественно; впрочем оно никогда не действует излишно: итак сим предложенный вопрос не разрешается, а только превращается в другой вопрос: для чего слово Христово действовало на Апостолов так сильно, чтобы отторгнуть их от всего, к чему они могли быть привязаны по некоторой нужде, и даже по самой природе и закону? Скажем ли опять, что сие особенно нужно было для Апостолов, посылаемых проповедывать Евангелие всей твари, чтобы никакая тварь в особенности не привязывала их к себе, не удерживала, не развлекала их внимания, объемлющаго спасение всего мира? И то правда: однако ж будет ли справедливо, если сих людей, которые своим служением должны приобрести Богу весь мир, – их-то именно, и одних их, приговорим потерять весь мир, а себе самим тем более дадим права пользоваться миром, чем менее полезны мы Царствию Божию? Не возстанет ли против сего разсуждения наша совесть? А сие не обращает ли нас к такому заключению, что если избранные, святые, ближние, други, братия, сопрестольники Христовы должны были все в мире оставить, потерять, отвергнуть, презреть, возненавидеть, забыть, чтобы Единаго Христа приобресть, и Ему Единому принадлежать, кольми паче мы, рабы Его недостойные, едва только не отверженные, обязаны принести некую подобную, хотя менее полную, и совершенную жертву вере в Него, любви к Нему, слову Его и заповедям Его?

Если может быть сомнение о том, правильно ли сие заключение: оставим, поколику то возможно, и самое умствование вместе со всем прочим, что надлежит оставить для Христа, и послушаем самаго слова Христова, котораго конечно ни в каком случае оставлять не должно. Тако глаголет оно: аще кто грядет ко Мне, и не возненавидит отца своего, и матерь, и жену, и чад, и братию, и сестр, еще же и душу свою, не может Мой быти ученик (Лук. XIV. 26). Дабы, вы не подумали, что сие строгое изречение относится к одним избранным ученикам, или Апостолам, святый Евангелист не оставил с точностию предварить, к кому оное произнесено. Идяху, говорит, с Ним народи мнози; и обращся, рече к ним. Итак, не на некоторых только избранных, но на всех без изъятия простирается сей приговор, что тот не может быть учеником Христовым, кто не оставит, или не возненавидит всего, по естеству любезнаго, то есть кто крепкою любовию к Богу не превозможет и не препобедит любви ко всему, что любят вне Бога.

На что, – спросят, может быть, – сии жертвы лишения для Бога, Который ничего не приобретает чрез них? Подлинно Богу, как вседовольному и всеблагому, не для – чего лишать, потому что нечего требовать; Он Сам дает все, и всем дарствует. Но Он и не требует для себя никаких лишений: а человек сам не может обойтись без них для приобретения лучшаго. Сие ясно показывает образ, представленный в Евангелии. Господь не говорит Апостолам: оставьте мрежи, оставьте корабль и отца своего: Он только воззывает их; Он говорит только: грядита по Мне. Но когда они хотят исполнить сие слово, последовать сему воззванию: тогда оказывается, что сие надлежит начать оставлением своих мреж, своего корабля и отца своего. Если бы они не оставили мреж, корабля, отца: то и не последовали бы за Иисусом. Кто хочет плыть: тому прежде надлежит отвязать, или, для поспешности, отсечь веревку, которою лодка его прикреплена к берегу. Кто желает действительно быть на пути к небу: тому необходимо нужно, или постепенно, – со вниманием и усилием разрешить, или, если боится закоснеть, и если чувствует в себе довольно силы, – решительным ударом отсечь все страстныя, земныя привязанности. Надобно освободиться от похотей плоти, чтобы предаться влечению духа. Надобно попрать ногами земное, чтобы мудрствовать горняя. Надобно извергнуть из сердца мир, чтобы нашлось в оном довольно пространства для безпредельной любви к безконечному Богу.

Вот, Христиане, одно из начальных Евангельских учений, так как оно и предложено нам почти в начале Евангельской жизни Апостолов. Посему не многаго потребуем от вас, если предложим, чтобы вы пред собственною совестию испытали себя, сколько успехов оказали вы в сем учении.

Не отваживаюсь спрашивать, многие ли из нас, в строгом и полном смысле, оставили все, ради последования Иисусу Христу. Признавая свое несовершенство и недостоинство, не признаю себя в праве испытывать о том, чего Сам Господь требует токмо от некоторых, под условием совершенства: аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое, и даждь нищим, и имети имаши сокровище на небеси, и гряди в след Мене (Матф. XIX. 21).

Если мы не оставили всего для Христа самым делом: исполняем ли сие хотя отчасти намерением и желанием? Говорит ли в тебе иногда сердце твое: как много еще я имею в мире, в сравнении с тем, что необходимо потребно для жизни временной! Как обременяюсь от того заботами! Как развлекаюсь удовольствиями! Господи, обнищавый мене ради! Даруй мне причаститися святыя и спасительныя нищеты Твоея, оставить мыслями попечения, оставить чувствами удовольствия! Как многое, и как живо еще люблю я в сем преходящем мире, и как связуюсь иногда, то железными узами любви огорченной, то златыми узами любви удовлетворяемой взаимностию и благополучием, и как те и другия воспящают меня в пути любви Божественной! Господи, возлюбивый нас тако, яко душу Твою положил еси за нас! Помоги мне, ради любви к Тебе, умерить любовь естественную, умертвить любовь пристрастную, возненавидеть не довольно любящую Тебя душу мою, да чистая любовь Духа Твоего Святаго даст ми криле, яко голубине, и полещу, и почию (Псал. LIV. 7) у Тебя, и в Тебе Едином!

Но дабы самыя сии чувствования не прельстили тебя одним призраком, или не решительным порывом отрешения от тварей: осмотрись, и приметь, оставил ли ты самым делом для Бога хотя что-нибудь, и особенно то, чем наиболее искушается господствующая склонность твоя. Авраам бяше богат зело (Быт. XIII. 2); и он не отверг и не расточил богатства своего: но когда, ради любви к Богу, не пощадил сына своего возлюбленнаго, тогда не осталось никакого сомнения, что он готов был для Бога пожертвовать всем, что имел, без малейшаго остатка. Если ты, напротив, при восторгах желания служить Богу, при изъявлении готовности пожертвовать для Него всем, не пожертвовал еще для Него действительно ничем, за что держится твоя любовь к собственности: то готовность твоя, и желание твое очень сомнительны. Если ты ничего еще не оставил в мире: то не сделал еще ни однаго шага в след за Христом, ни одного шага по пути к небу.

Призови нас, Господи, вседействующим словом Твоим, во след Тебе, и вдохни в нас непритворное чувство оставления всего, ради Тебе единаго, да все в Тебе обрящем, и сами в любви Твоей обрящемся. Аминь.

Том 4

Слово в неделю вторую по Пятьдесятнице

1836 год

Она же абие оставльше корабль и отца своего, по Нем идоста.

Матф. IV. 22.

Евангелие показывает нам ныне, с какою властию Господь наш Иисус Христос призывал избранных к последованию за Ним, и в служение Апостольское; и, соответственно тому, с каким послушанием, и с какими пожертвованиями, они последовали Его призванию. Власть призывающаго являет в Нем силу Божественую: послушание призываемых вразумляет нас о долге Христианском.

На берегу моря Галилейскаго четверо рыбаков занимались своим делом. Двое закидывали сети, начиная лов: другие двое, в другом месте, поправляли сети, видно, поврежденныя во время лова. Идет некто по берегу, и говорит двум первым: идите за Мною; и Я сделаю вас ловцами человеков. Петр и Андрей могли узнать в призывающем Того, Котораго Иоанн Креститель указал им на Иордане, и назвал Агнцем Божиим; и Который, при первой встрече с незнакомым Симоном, не только назвал его по имени, но и преднарек ему новое имя Петра, тогда не понятное и загадочное. Сии воспоминания должны были возбудить в Петре и Андрее почтительное внимание к словам призывающаго Иисуса. Но при сем нельзя было им не приметить и того, что призывающий был странник, безпомощный, не имеющий ни собственнаго дома, ни богатства, ни звания в обществе, почетнаго или начальственнаго. Как же вдруг пойти за Ним? Куда итти за человеком, который не имеет, где преклонить голову? Петр и Андрей имели какую-нибудь хижину, имели лодку, сети, рыболовный промысл, и от того пропитание: как бросить сие, чтоб итти за тем, который и сего не имеет? – Но Он сделает ловцами человеков? – Что это значит? Как это возможно? Люди ловят людей в свою власть, подчиненность, зависимость, в свою волю, посредством предварительной власти над некоторыми людьми, посредством богатства, посредством разнообразнаго светскаго искусства, посредством сильных, богатых, образованных сообщников и единомышленников: ничего такого не имеют ни призывающий, ни призываемые быть ловцами человеков. Посему чего бы естественно должен был ожидать призывающий Иисус от Петра и Андрея? – если не решительнаго отказа, то нерешимости, раздумья, колебания и борьбы между порывами на зов необыкновенный и привязанностию к быту обыкновенному, между желанием и надеждою неизвестнаго великаго, и между опасением потерять известное малое, и не приобрести ничего. И что же напротив оказалось? – Решимость быстрая, готовность полная, последование зову не отсроченное ни на минуту. Петр и Андрей не остановились даже, чтобы передать свои рыболовныя сети, дабы оне без пользы не пропали, или не сделались добычею хищника. Они просто их бросили. Она же абие оставльша мрежи, по Нем идоста.

Иисус идет далее по берегу, и подобным образом зовет других двух рыбарей, Иакова и Иоанна. Действие зова оказывается подобное прежнему, и, может быть, еще более удивительное. Из Евангельской истории не видно, чтобы Иаков и Иоанн так рано, и так благоприятно предварены были о Иисусе, как Андрей и Петр: тем более удивительно, что и те приняли зов Его также безпрекословно, как сии. Иаков и Иоанн, чтоб итти за Иисусом, должны были оставить то, что гораздо дороже рыболовных сетей,– оставить отца своего: но и сила сыновней любви, вместе с прочими противоборными чувствованиями и помышлениями естественными, не могли стоять против силы слова Иисусова: она же абие оставльша корабль и отца своего, по Нем идоста.

Что же это за сила, которая в немногих звуках слова Иисусова действует так внезапно, так неестественно, так победоносно над сильнейшими естественными привязанностями, чувствованиями, умопредставлениями? – По самому действию необходимо должно признать, что это сила вышеестественная, следственно Божественная, – сила слова Божия живаго и действеннаго (Евр. IV. 12), – глагола, который не возвращается тощь (Ис. LV. 11) к изрекшему его, Слова, – которым вся быша (Иоан. I. 3). То же Слово, соприсносущное Богу Отцу, Которое в начале мира непостижимым, Божественным образом рече, да будет свет: и бысть свет (Быт. I. 3), и вообще: рече, и быша: повеле и создашася (Пс. XXXII. 9), теперь облекшись в одежду человеческаго естества, с тою же Божественною властию глаголет человеческим гласом, и глаголемое творится; тварь неудержимо никакими препятствиями устрояется и движется по гласу Творца; человек идет за Богочеловеком; рыбарь делается Апостолом.

Из сказаннаго доселе усмотрим, братия, к нашему назиданию и утешению, сколь благодетельно для нашея веры Господь Иисус повсюду являет Божество Свое и спасительную силу Свою; сколь дивная сила обитает в Слове Его, исшедшем из уст Его; и сколь богатое сокровище Божественной и спасительной силы предано нам в наследие в словесах Господних, сложенных, как в некоей сокровищнице, в Святом Евангелии.

Но при сих размышлениях о Божественном могуществе Слова Христова, надлежит принять в разсуждение и то, что сие Слово, всегда одинаково могущественное само в себе, неодинаково простирает Свое могущество на твари. Когда Оно глаголет твари, как твари: тогда она покорствует Ему необходимо. Так Иисус запрети ветру, и рече морю: молчи, престани; и улеже ветр, и бысть тишина велия (Марк. IV. 39). Но когда Слово Божие глаголет твари, как существу разумному и свободному: тогда предоставляет ей свободно внять глаголемому, и принять спасительную силу и действие глагола. Так глаголал Господь Петру и Андрею: грядита по Мне; и сим не только побуждал их следовать за Ним, но и давал им силу исполнить сие, и преодолеть все препятствия: однако не принуждал их, а предоставлял им свободно принять слово, и силу слова, повеление, и благодать исполнения. И потому, прославляя Божественную силу слова Христова, мы не должны оставить без замечания и человеческую в Апостолах добродетель послушания слову Христову.

Как быстро подвиглась их свободная воля во след призывающаго слова Христова: абие, тотчас! Как верно за намерением последовало самое дело: по Нем идоста! Как безусловно всем для сего пожертвовано: оставльша мрежи, – оставльша корабль и отца своего!

И вот, братия, и для нас пример, и указание общаго Христианскаго долга – послушания слову Христову, – послушания скораго, неуклоннаго, деятельнаго, никакими препятствиями не побеждаемаго, на все пожертвования готоваго. Ибо не одним Апостолам так могущественно глаголал Христос: но с тою же Божественною силою глаголет и всем Христианам, или желающим быть Христианами: покайтеся и веруйте; – бдите и молитеся; – будите милосерди; – да любите друг друга; – глаголет, и вместе подает благодать исполнения. Самое повеление итти за Иисусом, хотя не в том смысле, чтобы всем быть ловцами человеков, но чтобы самим быть уловленными во спасение, относится ко всем Христианам, как не трудно усмотреть из другаго изречения Его: аще кто Мне служит, Мне да последствует (Иоан. XII. 26). Служить Христу, без сомнения, обязан каждый Христианин; следственно и последовать Ему должен каждый. Долг, котораго нарушение тем неизвинительнее, что дающий повеление, дает вместе и силу исполнять оное, только что не принуждает.

Испытаем себя, Христиане, и возбудим. Господь призывает нас, чтобы Ему служить, и Ему последовать, и куда последовать? – Идеже есмь Аз, говорит Он, ту и слуга Мой будет (Иоан. XII. 26). Какую высокую цель Он указует нам! И Он же дает силу достигать оной. Что же мы? Может ли каждый из нас, не запинаемый совестию, сказать: готово сердце мое, Боже, готово (Пс. LVI. 8)? Если и кажется в лучшия минуты наши, что душа наша исходит в слово Его (Песн. V. 6): идут ли также и дела наши во след Его повелений и заповедей? Мрежи земных забот, привязанностей, пристрастий, не опутывают ли наших ног, направляемых во след Господа? Видя истинный путь Господень, и слыша призывание на оный, не говорят ли некоторые: что же нам делать с нашими родителями, с нашими знакомыми, с нашими общественными связями, с нашими выгодами, которых нельзя взять с собою на сей путь? Да! Узкий путь: нельзя увлечь по нем за собою многаго. Но надобно вспомнить, что нет инаго пути за Христом, ко спасению, кроме узкаго, и что нельзя притти ко спасению, если не вступишь самым делом на истинный путь спасения. Если, не обманывая себя, желаешь спастися: то будь верным последователем Христа, по пути истинной веры Его и заповедей Его, и как можно, оставляй позади себя все, что не может или не хочет, проходить с тобою путем тесным, но единым спасительным.

Господи, в силе Слова Твоего посли нам благодать последования Тебе! Влецы нас в след Тебе, в воню мира Твоего течем (Песн. I. 3). Аминь.

Том 5

Беседа в неделю вторую по Пятдесятнице и в день рождения Благочестивейшаго Государя Императора Николая Павловича

(Говорена в Успенском соборе Июля 25-го 1861 г.)

И глагола има: грядита по мне, и сотворю вы ловца человеком

(Матф. IV. 19)

В Вифлееме знаем мы колыбель Христову: а если будем искать колыбели христианства, то, кажется, найдем ее на берегу моря Галилейскаго.

После Вифлеема и Египта в неславном Назарете, от младенчества до возраста мужа совершенна, почти безвестно жительствовал Сын Марии. Кроме ея, Иосифа, Симеона и, может быть, немногих других, никто не знал, что сей Иисус есть предвозвещенный Пророками Христос, что сей мнимый сын Иосифа есть истинный Единородный Сын Божий. В день крещения Иисуса во Иордане, Иоанн указал в Нем Агнца Божия, вземлющаго грехи мира (Иоан. I. 29), или, без иносказания, Христа Спасителя мира, и глас Бога Отца с небес провозгласил земле Его возлюбленнаго Сына. В след за сим Андрей и Петр, Филипп и Нафанаил обрели и признали в Иисусе Христа Сына Божия, последовали за Ним, видели в Кане Галилейской начаток Его чудес, уверовали в Него: но, видно, еще мало поняли, к чему идет дело, и возвратились к своему наследственному делу – к рыболовству. Такова природа сынов Адамовых: она порывается возникнуть от чувственнаго к духовному, подобно как иногда рыба мечется из воды в воздух: но так же легко и скоро, как рыба в воду, погружается паки в чувственность; только Христос благодатною силою может ее решительно возвысить, обновить, возродить, и дать ей постоянное духовное направление.

Вот идет Он по берегу моря Галилейскаго. Петра и Андрея, Иакова и Иоанна застает занятых ловлею рыб и рыболовными сетями. Простирает на них Свою духовную мрежу – полновластное, пророчественное, творческое слово: следуйте за Мною; Я сделаю вас ловцами человеков. Сила сего слова тотчас оказалась: они бросили все, двое из них оставили даже отца, чтобы никогда уже не оставлять Иисуса Христа и дела, от Него на них возложеннаго.

Теперь открылось намерение Христа, привлечь к Себе человеков, уловить, собрать, соединить некими узами, то есть, как Он изъяснился в последствии времени, создать Церковь (Матф. XVI. 18) христианскую: и не только намерение открылось, но и самое дело началось; поелику Он сам уловил четырех первых и знатнейших между будущими ловцами человеков. Так, можно сказать, рыболовное судно было колыбелью христианства, и Его повивальными пеленами – рыболовныя сети.

Если бы я окружен был наиболее теми, которым богоизбранные ловцы человеков передали преемственно продолжение своего дела: то представил бы им в Петре, Андрее, Иакове, Иоанне, прекрасный и достоподражательный образец готовности последовать призванию Божию, безкорыстия, самоотвержения. Впрочем, в их примере заключено поучение и для всех.

Если из Евангелия, из размышляющаго ума, из совести, откуда бы то ни было, слышишь ты голос, призывающий тебя к делу Божию, к делу веры, к делу добродетели, к молитве, к укрощению плоти, к отвержению суеты: и сей голос глубоко проникает твое сердце: ведай, что Христос невидимо мимоходит и взирает на тебя, и зовет тебя. Чем скорее и решительнее ты последуешь гласу Его: тем более благоугодишь Ему; тем большее получишь право на Его помощь. Но чем более невнимательным и косным себя окажешь: тем более удалишь от себя Призывающаго и надежду Его возвращения.

Не возбранено тебе заниматься земными делами, для удовлетворения потребностям земной жизни, а есть и обязанность трудиться, и Божие повеление, да в поте лица твоего снеси хлеб твой (Быт. III. 19): но берегись, чтобы не пренебречь дела небеснаго, вечнаго спасения души твоей, между тем как ты ловишь земную корысть, или чувственное наслаждение, или славу человеческую.

Если бы даже отца земнаго, не внемлющаго истине и правде, оставить надлежало, чтобы исполнить волю Отца Небеснаго: не будь в недоумении, котораго предпочесть. Отец земный не приведет тебя на небо, если успеет уклонить тебя от пути Отца Небеснаго: напротив, Отец Небесный, чрез твое самоотвержение и повиновение воле Его, не только тебя приведет на небо, но и противляющагося отца твоего земнаго туда привлещи может твоею верою.

Возвращаюсь к слову Господа о ловцах человеков. Когда Он, смотря на ловление рыб, по подобию сего, назначил Петра и прочих быть ловцами человеков: тогда чрез сие самое человеков назначил в ловитву, по подобию рыб. Не скажут ли на сие некоторые из нас: Что есть притча сия? В какое море погружены мы, как рыбы? Для чего нужно нас ловить? Лучше ли нам быть уловленными во мрежу, более или менее стесняющую, нежели на свободе плавать в пространстве моря? Некоторое разрешение сих вопросов может быть не безполезно для того, чтобы мы не убегали от уловляющей мрежи Христовой, или уловленные не покушались из нея исторгнуться.

Подобно рыбе в воде, как я уже отчасти заметил прежде, дух человека, в следствие первороднаго греха, погружен в плоти, в чувственности, в море житейском, в мире чувственном, который также поврежден от грехопадения Адамова, во зле лежит, обуревается как ветрами, похотию плоти, похотию очес, гордостию житейскою (1 Иоан. V. 19. гл. II. 16). То воды скорбей доходят до души человека; то утопает он в удовольствиях; то волнуется страстями; то увлекается течением суеты, не находя покоя, и не познавая себя и своего назначения. Но, что всего хуже, во глубине моря житейскаго кроется змий бездны, непрестанно алчущий поглотить человека, подобно как большая рыба малую.

Из сего можно догадываться, для чего Христос хощет человеков уловлять в море житейском. Но более дает Он сие рузуметь, изъясняясь в другом случае тою же притчею: подобно есть царствие небесное неводу, ввержену в море и от всякаго рода собравшу (Матф. XIII. 47). Видите, что Он уловляет человеков для того, чтобы привлечь их в царствие небесное. Мрежею слова истины и спасительных заповедей Он объемлет их, собирает, ограждает, и благодатною силою крестною, при свободном послушании, влечет их, как из воды в воздух и на брег, из жизни плотской в духовную, от греха к святости, от обуревания страстей к тишине безстрастия, от текущаго к постоянному, от тленнаго к нетленному, от временнаго к вечному, от земнаго к небесному, от мира к Богу и Его вечноблаженному царствию.

После сего можно ли не сказать: счастлив тот, кто уловлен мрежею Христовою и охотно следует ея влечению? Или, напротив, будет кто жаловаться, что тесно в Евангельском неводе? Не станем отрицать сего: ибо и сам Христос не только не отрицал, но и провозгласил, что узкая врата и тесный путь вводяй в живот (Матф. VII. 13). Но помысли жалующийся на тесноту пути Христова, будет ли тебе просторнее, если, уклонясь от мрежи Евангельской, или вырвавшись из нея, немногие дни поиграешь на просторе моря житейскаго, а потом впадешь на веки в челюсти глубиннаго змия? Помысли, что тесная мрежа Христова влечет тебя к безпредельному пространству райскому и небесному, пред которым сей, простором тебя прельщающий, мир теснее и хуже рыбарской мрежи. Помысли, что и у мира много своих сетей, которыми он тебя ловит, и теснит, и губит. Если в нем иногда просторно для плоти: то тем более тесно для духа. Напротив того, во мреже Евангельской если несколько и тесно для плоти: за то в то же время пространно для духа, поколику Евангельскими заповедями обузданная и укрощенная плоть не препятствует духу, из вод чувственности возлетать к воздуху небесному.

Благословен еси, Христе Боже наш, иже премудры ловцы явлей, ниспослав им Духа Святаго, и теми уловлей вселенную!

Для нас же, братия, в особенности, благословен во Христе ловец Христов Андрей Первозванный, на горах Днепровских положивший удицу Креста в залог и предзнаменование, что ею после будет уловлен Равноапостольный Владимир и его народ.

Благословенна и память Равноапостольнаго Владимира, который уловил Христу сперва Киевлян, а потом и всех Россиян, и оставил образ Благочестивейшим Самодержцам нашим, чтобы споспешествовать делу ловцев духовных, и первое благо своего народа полагать в благочестии христианском.

Да благословится и благочестивая ревность и благотворная власть ныне Божиею милостию царствующаго Самодержца нашего Николая Павловича, Который не только в своем царствии распространению и утверждению царствия Христова споспешествует, и благоуправленными ловцами новыя ловитвы Христу приносит, но и за пределами отечества, там, где мятущиеся народы, расторгнув мрежу Христову, расторгли узы повиновения и человеческой законной власти, к возстановлению богоучрежденнаго порядка Богом призванный, действует рукою крепкою и мышцею высокою.

Да зрит и каждый в сии благословенные следы. Кто призван продолжать подвиг ловцев духовных: да не нерадит привлекать ко Христу души словом истины, а не увлекаемыя словом – пленять добрым житием и молитвою. Всякий же без изъятия да не нерадит уразуметь и стяжать высокое благо – быть ловитвою Христовою. Да ограничиваем добровольно наши дела, желания, помышления, стремления мрежею заповедей Евангельских. Да следуем влечению благодати с верою и любовию; дабы наконец, когда невод Христов исполнится предуставленным числом спасаемых, и извлечется на край времен, могли мы обрестись доброю ловитвою и быть собраны в сосуды (Матф. XIII. 48) небесные и погружены в море света и блаженства вечнаго. Аминь.

Митрополит Антоний Сурожский

Проповеди

Неделя Всех Святых земли российской

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Неделю тому назад мы праздновали день всех святых, тех людей, которые за тысячелетия так сумели возлюбить Бога, что отдали свою жизнь Ему, за Него и за ближнего. И мы можем думать о нашей земле не только как о печальном месте, где царствует зло, где властвует страдание, но о земле, которая принесла Богу богатый, прекрасный плод веры, любви, жертвы.

А сегодня мы празднуем день всех святых в земле Российской просиявших. Можно поставить перед собой вопрос: почему выделять святых нашей земли, когда неделю тому назад они были включены во всецерковную радость? — Потому же, почему мы празднуем, на фоне великих событий и нашей Родины, и Церкви, и общества, частный праздник любви и радости, с семьей, с единокровными, с теми, с кем у нас так много общего не только в божественном, но и в самом скромном, кротком, простом человеческом отношении.

На заре русского православия, когда только рождалось христианство на нашей земле, Нестор летописец говорил о том, что у каждой земли, как у каждого человека, есть свои, неповторимые особенности, и что святость этой земли неодинакова со святостью других стран. И вот мы сегодня празднуем тех святых, которые так близки многим из нас по крови, тех, которые выражают собой самое лучшее, самое святое, самое прекрасное, что Русская земля смогла принести Богу во свидетельство принятой веры, отданного сердца, радости о Господе, и празднуем мы это здесь на чужой земле. И опять встает вопрос: почему, какое отношение эти святые имеют к этой стране и к многим, многим другим странам русского рассеяния? Во вчерашнем каноне на утрени вспоминались многие святые, которые оставили родные города, ушли из среды своих родных, единокровных для того, чтобы принести свидетельство Христовой любви и истину веры Христовой в отдалённые, чужие края: просветители Севера, просветители зырян, просветители финнов, просветители Сибири, просветители всего необъятного простора нашей земли... Они не шли покорять новые земли для русского самодержавия; они шли отдать свою жизнь и ценой этой жизни принести Христа людям, которые Его не знали, принести ценой своей жизни и, порой, ценой своей крови Христа тем людям, для которых Он был новой жизнью, вечной жизнью.

Прошли столетия, и русское рассеяние Богом было послано по лицу всей земли, чтобы принести то же благовестие православной истины, православной свободы, православной любви, православного крестного пути, потому что мало есть стран, история которых так трагична, так насыщена болью и страхом, и ужасом и кровью, как наша родная русская история. И вот мы празднуем день святых земли Российской. Наша епархия посвящена имени святого Стефана Сурожского. Он не был русским, он был греком, которого православная Византия, в своей любовной заботе о людях, послала в наш южный край принести Христа народу, сидящему во тьме и поистине сени смертной. Он жил, он проповедовал, он умер мучеником, и кровью его засеменился юг русский. Также и теперь он молится об этой стране, которая ему отдана в удел, молится о том, чтобы мы, наследники тех его пасомых, которые жили и умерли за свою веру, сумели принести благую весть любви Христовой, веры Христовой и надежды, которой ничто не победит, потому что она коренится в Боге.

Поэтому будем праздновать этот день, день людей большого сердца, непостижимого мужества и дерзновенья, крестной, самозабвенной любви, и будем от них учиться в те края, куда нас послал Господь вестниками православия, ничего другого не принести, кроме чистоты веры, кроме любви, способной себя забыть, чтобы другие могли жить вечностью. Аминь.

Протоиерей Вячеслав (Резников)

Проповеди

О Царствии Небесном и царстве земном

Неделя 2-я, Всех святых, в земле Российской просиявших.

Мф. 4, 18-23

Рим. 2, 10-16

В прошлое воскресенье мы со всею Церковью праздновали память всех святых, от века Богу угодивших. А ныне – особо – творим память святых, в земле Российской просиявших.

«Слава и честь и мир всякому, делающему доброе!»

Но, как истинная любовь ко всему человечеству начинается с любви к родным, так и истинное почитание всех святых невозможно без почитания, в первую очередь, святых нашей земли. Мы можем посещать места их подвигов, которые доселе посещает их дух. Мы можем молиться у их мощей, прославленных многими чудесами. Мы благоговейно созерцаем предметы, когда-то освященные их прикосновением, берем целебную воду из источников, возникших по их молитвам. Можно бы назвать не один город на месте бедной кельи, когда-то построенной одиноким отшельником. Преподобный уходил в пустынные леса работать Единому Богу, а мир смиренно тянулся за ним; люди селились вокруг, чтобы пользоваться духовным руководством. И постепенно возникал белокаменный монастырь, а потом и целый город.

Смиренные иноки мечтали о уединенных подвигах и молитвах, но по послушанию становились епископами, митрополитами, патриархами. Они собирали народ вокруг Христа, и в трудные годы испытаний христианские воины знали, что они защищают не столько временное земное царство, сколько – спасительную православную веру, без которой невозможно наследовать и Царство Небесное.

Так, наши святые старались угодить Богу, по заповеди, а Бог давал им послужить и всему народу. Они хотели трудиться лишь для Царства Небесного, а Господь через них оказывал блага и царству земному. Здесь действовал вечный закон Христов: «Ищите же прежде Царства Божия и правды его, и это все приложится вам» (Мф.6, 33).

Все это наши земляки, такие же люди, как и мы. Все они сначала занимались такими же земными делами, какими и мы занимаемся. Откуда же взялось в них то, за что мы их славим, и чему удивляемся?.. А просто каждый из них когда-то встретился с Господом, и Господь просто позвал его, как позвал от ловли рыбы первых Апостолов: «Идите за Мною»... И они тотчас, «оставив сети, последовали за Ним».