К 15-летию блаженной кончины схиархимандрита Иоанна (Маслова)

Протоиерей Василий Серебренников

(запись сделана во время пребывания в Глинской пустыни

в 50-х годах ХХ века) 

«НАДО ВСЕ ТЕРПЕТЬ»

Как-то – кажется, в воскресенье – я возвращался с молебна и в небольшом коридоре встретил свою матушку, беседующую с незнакомым мне монахом; хотел пройти, но она меня остановила. Собеседник взял у меня благословение как простой монах. Это был отец Иоанн (Маслов). Матушка познакомила нас, и он пригласил меня зайти к нему.

Мы прошли к нему в келью. Никого, кроме него, не было. Я начал разговор о молитве Иисусовой. Спросил, как и за сколько времени проходят пятисотницу. Он ответил, что лично он – за сорок пять минут. Я усомнился: возможно ли это – если молиться хорошо и со вниманием.

Отец Иоанн на это сказал:

– Для новоначальных требуется больше времени, молиться им надо медленно – об этом сказано во втором томе Игнатия Брянчанинова.

Говорил, что сам много трудился в свое время, также вспомнил старца иеросхимонаха Макария, который очень опытен в Иисусовой молитве.

– Иногда враг так ее забивает, – продолжал он, – что нет возможности его отгнать даже очень частым и напряженным произнесением молитвы. Тогда надо ее оставить и обратиться к Богу с верой и смирением: «Господи, я немощен, погибаю, спаси меня и отжени врага». – Здесь уже твоего ничего почти нет, только сознание великой немощи и смирение.

Он воздел руки, преобразился, хотя и остался строг, и сказал из глубины сердца:

– Господь – любовь неизреченная. Некоторым Господь даст сердечную молитву в юности, иным в средних летах, иным в старости, а иным во время исхода из тела. Можно творить только покаянную Иисусову молитву; думайте про себя: кто я – ничто. Наше только желание, а изменение – от Бога. Надо предаваться воле Божией. Мы – пустые сосуды; Его святая воля, что в них влить.

Затем я рассказал ему свою жизнь, болезни, страдания и настоящее тяжелое душевное состояние. Он твердо ответил:

– Так надо все терпеть, – и сказал, что у него открылось ко мне сердце как к брату.

Я вышел от него с особенной радостью в глубине сердца. Матушка с Ольгой Серафимовной* дожидались меня на бревнышках, и когда я подошел к ним, то, несмотря на то, что испытывал сильнейшую боль, не мог скрыть своей безмерной радости и, показывая руками на сердце, воскликнул: «О, Ольга Серафимовна!» Видя на моем лице сияющую улыбку, Ольга Серафимовна сказала:

– Я сегодня молилась за акафистом святому архистратигу Михаилу, чтобы он послал вам утешение.

После обеда я прилег отдохнуть – постепенно в сердце восстает вопрос: что же делать? В сердце же приходит ответ: надо предаться воле Божией и терпеть болезнь – и эта решимость все укреплялась и возрастала.

Вечером, после службы, встретил отца Иоанна в церковном коридоре и сказал, что у меня возникла мысль: надо предаться воле Божией – терпеть. Он ответил, что эта мысль совершенно верная – так терпеть (т.е. в преданности воле Божией).

После этого я стал делиться с отцом Иоанном своими новыми мыслями о духовном, которые возникали у меня в связи с нашими беседами: правильны они или нет, и отец Иоанн, как правило, одобрял их.

На следующий день я опять зашел к нему в келью и подробно поделился тем, что со мной произошло.

– Это правильно, – ответил отец Иоанн. – Нужно предаться в волю Божию и терпеть, хотя это очень трудно.

Я сказал, что все время чувствую себя обессиленным, еле ползу над краем пропасти; хотя и вижу, что Господь не даст туда упасть, но все ж очень тяжко.

– Сроки и продолжительность точно назначены Богом, и их нельзя ни укоротить, ни удлинить (ни меньше, ни больше) – и повторил, что все это для меня необходимо, и надо благодарить Бога за эти страдания.

Я сказал, что как лист трепещу страданий и изнемог. – Кто мы без Бога, – сказал отец Иоанн, – сухие опавшие листья, а их топчут ногами...

Я ответил ему:

– Нет, любить страдания я не могу, это мне не по силам, – и ушел.

Днем, когда я отдыхал, опять приходит мысль: нет, ты должен полностью положиться на волю Божию и стараться полюбить свои страдания. Кроме того, как бы пробудилась совесть, и в сердце появился некий страх, который внутренними спокойными словами указывал мне на все совершаемые в данный момент грехи: неправильные поступки, движения, дела, слова, чувства (это не делай, то не хорошо, не торопись, это можно сделать и т.д.), и по большей части я спокойно не допускал их в сердце – если на мгновение они и входили, то я также, спокойно и с верой просил прощения у Бога и был покоен.

В тот же день зашел к отцу Иоанну в келию и рассказал про эти чувства в сердце – ограждения и бдения.

Он ответил, что эти чувства правильны – но надо опасаться внушения врага!

Затем встретил отца Иоанна, идущего с трапезы. Мы сели на скамейку у корпуса. Я сказал:

– Опять мне пришла мысль: я был неправ, когда возразил Вам, что не могу с радостью терпеть болезнь – но надо терпеть и любить еще.

Ответ:

– Да, только так. Благодарение Бога сильно ходатайствует (о благодарящем) пред Престолом Божиим.

После недолгого разговора я попрощался с ним. Итак, что же нужно?

1. Возможно полное предание себя в болезни и страданиях, и во временных скорбях воле Божией.

2. И все терпеть как достойно посылаемое – и думать, что достоин даже большего.

3. Благодарить Бога и радоваться и любить свои страдания.

Схиархимандрит Андроник (Лукаш) и отец Иоанн