Архимандрит Тихон (Секретарев),
наместник Псково-Печерского монастыря
«МЫ БЛАГОДАРИМ ВАС ЗА ВАШУ ЛЮБОВЬ К РУССКОМУ ЧЕЛОВЕКУ»
Доклад на Александро-Невских чтениях о патриотическом служении монахов Псково-Печерского монастыря в годы Великой Отечественной войны
(Окончание. Начало см. «Русский инок», июнь 2006 г.)
В 1984 году по заявке начальника Печорского узла связи З.И. Бурцевой архимандрит Нафанаил проводил экскурсию для работника министерства связи Сергея Яковлевича Новикова с супругой. Посещая пещеры, Сергей Яковлевич остановился у нового Братского кладбища и рассказал свою фронтовую историю. В годы Великой Отечественной войны он был фронтовым разведчиком. Однажды, завершая рейд по немецкой прифронтовой полосе, он с группой разведчиков несколько дней скрывался в пещерах монастыря. Хлеб и воду им приносил какой-то монах. Во время угощения квасом в присутствии благочинного монастыря игумена Тихона (Секретарева) и эконома иеромонаха Филарета (Кольцова) Сергей Яковлевич на фотографиях военного времени узнал монаха, который носил им в пещеры хлеб и воду, – это был старец иеросхимонах Симеон, ныне прославленный в лике святых. В дальнейшем при подготовке документов для реабилитации игумена Павла (Горшкова) журналистка С. И. Галаева вступила в переписку с Сергеем Яковлевичем Новиковым, желая уточнить детали выше описываемого события. В ответ на свою просьбу она получила два письма, текст которых нами приводится полностью:
«Здравствуйте Светлана Ивановна! Прошло 45 лет, и мне трудно вспомнить подробности. Но факт оказания гостеприимства одним из служителей монастыря (как позже выяснилось, отцом Симеоном, о чем он скрыл от других служителей) весной-ли, летом 1944 г., имел место. Группа разведчиков, возвращаясь с задания, несколько дней скрывалась в пещерах монастыря, о чем я рассказал одному из служителей в период посещения Псково-Печерского монастыря в 1984 году. Всего Вам доброго.
24.01.89 г. Новиков». (Входящий № 31 от 16.03.1990 г. Архив Псково-Печерского монастыря).
«Уважаемая Светлана! Сердечно поздравляю с праздником Весны, желаю Вам доброго здоровья, благополучия в семье и успехов в Вашей работе. Сожалею, что не могу что добавить к ранее сказанному. Мне неизвестны адреса моих однополчан, это было в 1944-м, и мы не загадывали, кто доживет до конца войны, имена забылись, адресами родственников не интересовались. Тогда, после возвращения, мы вскоре опять ушли на задание, после которого двоих отчислили, один погиб в Курляндии, другой там же тяжело ранен, я попал на другой фронт. Вот и вся наша пятерка. Спасибо Вам за поздравление. При случае передайте привет и благодарность за книжечку о. Тихону. Простите за фамильярность – не знаю Ваше отчество. 2.03.89. Новиков». (Входящий № 32 от 16.03.1990 г. Архив Псково-Печерского монастыря).
Вернемся к обстановке в монастыре весной 1944 года. Это был сложный момент в жизни обители. Мнения разделились. Часть братии хотела выехать со всеми святынями в Эстонию, боясь репрессий. Другая часть братии склонялась к тому, чтобы, предавшись воле Божией, остаться в монастыре. После обстоятельного обсуждения братия во главе с игуменом Павлом приняли решение, чтобы не быть предателями обители и сохранить достояние Царицы Небесной, предавшись в волю Божию остаться в монастыре. (Письмо архиепископу Григорию Псковскому и Порховскому послушника В. Соколова от 5 сентября 1944 года. Архив Псково-Печерского монастыря).
10 августа 1944 года в обители молитвенно отмечали празднование в честь иконы Божией Матери, именуемой «Одигитрия» (Смоленская). Братия усердно молилась о том, чтобы Пресвятая Богородица не лишила их Своего водительства. На другой день город Печоры был освобожден от немецко-фашистских захватчиков. По сообщению корреспондента ТАСС старшего лейтенанта Н. Семенова: «В бою за Петсери* особенно отличились подразделения кавалера ордена Александра Невского капитана Землякова и капитана Смирнова... Трогательные встречи происходят на улицах. 70-летняя Екатерина Туманова, седой врач Петр Павлович Сервирог, маленькая девочка Тоня Тукмачева обнимают, целуют наших бойцов, благодарят их. В Псково-Печерском монастыре звонят колокола в честь Красной Армии. Духовенство служит молебен. Настоятель монастыря дарит нашим бойцам цветы». («В освобожденном Петсери» // «Вперед за Родину». Красноармейская газета 1944 № 191, 12 августа).
Спустя несколько дней в обитель посылается корреспондент этой же газеты майор Карп В. В. с просьбой к игумену Павлу ознакомить его «... с обстоятельствами похищения немцами ценностей монастыря, а также с историей Псково-Печерского монастыря». (Входящий № 252 от 16.08.1944 г. Архив Псково-Печерского монастыря).
Игумен Павел участвовал в митинге по случаю освобождения города по приглашению 2-го секретаря укома партии А. Шишкина:
«Многоуважаемому настоятелю о. Павлу! Прошу Вас, согласно договоренности, придти к 7 часам в уездный комитет партии (для выступления на митинге).
С уважением 24.08.44 А. Шишкин (подпись)». (Входящий № 256а от 24.08.1944 г. Архив Псково-Печерского монастыря).
Обитель готовится к празднику Успения Божией Матери. Игумен Павел приглашает 1-го секретаря укома партии Овсянникова:
«Печерский монастырь по случаю своего храмового праздника приглашает Вас на братскую трапезу после крестного хода в два часа дня (14 ч.) 28 сего Августа м.
Настоятель Игумен Павел Горшков (подпись)». (Архив Псково-Печерского монастыря).
В августе 1944 года игумен Павел обратился к управляющему Ленинградской епархией с прошением о принятии Псково-Печерского монастыря в каноническое общение с Московской Патриархией.
Весь сентябрь месяц для игумена Павла прошел в хлопотах по налаживанию канонических отношений с епархией и деловых – с местными властями. В октябре игумен Павел совершал торжественное Богослужение на престольный праздник обители – Покрова Божией Матери. Отец настоятель, братия и паломники молились ко Господу и Пречистой Его Матери о том, чтобы в монастыре не оскудела братия. Просили Небесной помощи в деле ремонта разрушенной войной обители. Просили Пресвятую Богородицу о помощи больным, инвалидам, сиротам и вдовицам, а 17 октября 1944 года последовал неожиданный арест игумена Павла со страшными обвинениями по статьям УК РСФСР №№ 58-1 «а», 58-10 ч. 2, 58-11. На игумена Павла было заведено следственное дело № 1178-44 г. Вместе с игуменом Павлом были арестованы еще три человека. Игумену Павлу было 77 лет...
Первый допрос состоялся 25 октября 1944 года. Для нас очень важны его первые ответы на обвинения. Здесь всего два вопроса и два ответа. Мы приведем их полностью:
«Начало допроса 14-00.
Вопрос: Вы арестованы за проведение антисоветской деятельности, дайте показания по этому вопросу.
Ответ: Антисоветской деятельностью я не занимался и по этому вопросу ничего следствию показать не могу.
Вопрос: Вы говорите неправду, Ваша антисоветская деятельность следствию известна, следствие требует от Вас правдивых показаний по этому вопросу.
Ответ: Я говорю правду и других показаний дать не могу.
Допрос прерван в 16-00.
Протокол мною лично прочитан, с моих слов записан верно.
Петр Горшков». (Следственное дело № 1178-44 г. Т. 1, л. 22.)
Когда автор работы знакомился с архивным уголовным делом № С-5890 в отношении П. М. Горшкова (игумена Павла), то была сделана попытка выяснить, где часть архивных документов монастыря, изъятая при его аресте. В названном архивном уголовном деле есть акт об уничтожении переписки, в котором говорится о том, что «вышеозначенная переписка вещественным доказательством не является и ценности не представляет, а посему уничтожены путем сожжения». (Следственное дело № 1178-44 г. Т.1, л. 15).
 Особенно жаль, что среди уничтоженного был альбом с фотографиями. Когда читаешь следственные документы, в частности, протоколы допросов, то трудно понять, где ложь, а где – правда, но ситуация проясняется при ознакомлении с заключением по архивному уголовному делу № С-5890 в отношении Горшкова П. М. и других о реабилитации 1997 г., подписанным прокурором отдела по надзору за исполнением законом о федеральной безопасности, советником юстиции Е. А. Савраемым, Начальником отдела по надзору за исполнением законом о федеральной безопасности советником юстиции В. А. Ивановым и утвержденным Прокурором Псковской области государственным советником юстиции 3 класса В. Г. Комсюковым.
Этот документ находится в 4 томе названного следственного дела. Вот что пишется в «Заключении»: «При производстве предварительного следствия и рассмотрении дела в судебном заседании были грубо нарушены принцип презумпции невиновности, предусмотренные законом права обвиняемых и подсудимых, а также действующие в то время нормы уголовного процесса». (Следственное дело № 1178-44 г. Т. 4, л. 217).
Это определение комиссии по реабилитации игумена Павла проясняет очень многое. Следующий абзац «Заключения...» говорит уже о том, что игумен Павел Горшков и арестованные вместе с ним являются мучениками и исповедниками за Христа. «Изначально предварительное следствие и трибунал рассматривали Горшкова, Никифорова, Хитрову, Петрова и Грюнверк как идейных врагов советской власти, поскольку те, как глубоко верующие люди, не были согласны с политикой в отношении религии и не мирились с безбожием, уничтожением храмов и физической ликвидацией духовенства. Свои взгляды арестованные не скрывали, изложили на первых же допросах и заявляли, что они страдают за веру в Бога». (Следственное дело № 1178-44 г. Т. 4, л. 217).
Из этого же документа мы узнаем: «Для получения нужных показаний следователь УНКВД Ленинградской области практиковал многочисленные ночные, длительные допросы обвиняемых. За время следствия кроме участия в очных ставках Горшков был допрошен 9 раз, Никифоров – 11 раз, Хитрова – 12 раз, Петров – 9 раз, Грюнверк – 11 раз. Причем Горшков, имевший возраст 77 лет, по показанию свидетеля Садовникова А. В. (т. 4, л.д. 114-115), еще в период службы в монастыре, являвшийся больным стариком, который еле передвигался и почти все время находившийся в своих покоях, допрашивался следователем... 31 октября 1944 года с 10.30 минут утра до 23.00 ч., то есть в течение 12 часов 30 минут. 28 ноября того же года он допрашивался с 8.00 до 23.00 ч., после чего находился на излечении в больнице внутренней тюрьмы УНКВД Ленинградской области». Следственное дело № 1178-44 г. Т. 1, л. 23-25, 32-25).
Практически еще при рассмотрении 5 февраля 1945 года дела в подготовительном заседании трибунал уже предрешил вынесение обвинительного приговора. Судебное заседание было назначено через день, то есть на 7 февраля, «без участия гос. обвинителя и защиты и без вызова свидетелей, ввиду признания обвиняемыми предъявленного им обвинения (т. 3 л.д. 668)... Меры наказания осужденным назначены без разделения их на каждый примененный состав преступления». (Следственное дело № 1178-44 г. Т. 4, л. 222).
Игумен Павел был приговорен к 15 годам лишения свободы. Имеется сообщение оперативно-справочного отдела МВД ССР за № 35/3/4-1318с от 18.06.90 г., что Горшков П. М. умер 06.07.50 г. в местах лишения свободы Кемеровской области (Сиблаг)... Смерть Горшкова подтверждена медицинским актом Баимского отделения Сиблага от 6 июля 1950 года, причина смерти: декомпенсированный кардиосклероз.
В праздник Благовещения Пресвятой Богородицы 7 апреля 1997 года Псково-Печерский монастырь получил справку о реабилитации Игумена Павла (Горшкова) № 13-15-90 от 14.03.97 г.
 Приведем воспоминания жителя города Печоры Романа Ивановича Агрузова, 1926 года рождения: «В период оккупации немцы в школах города Печоры разместили военные госпитали. Игумен Павел (Горшков) предоставил в монастыре здание своей резиденции для эстонской средней школы, а сам перешел в другое помещение рядом с Лазаревским храмом.
Два учебных года: 1941-1942 и 1942-1943 – в здании дома Наместника на втором этаже располагалась эстонская школа, в которой в этот период учился и я. Моя парта стояла у окна с видом на Успенскую площадь, в комнате, где сейчас находится кабинет Наместника. Занятия проводились на эстонском языке и проходили в две смены по гимназической программе с преподаванием и латинского языка. На первом этаже, годом позже, были начаты занятия для детей и на русском языке. Классы в доме Наместника были светлыми и зимой всегда тепло натоплены. Видимо, топили печи монастырскими дровами. Дети посещали монастырские храмы, говели Великим постом на первой неделе и причащались Святых Христовых Тайн. Немцев в монастыре видел только в качестве туристов, которые попадались мне навстречу, когда я шел для занятий во вторую смену». (О Преславного чудесе. Печоры, 2001, с. 53). Роман Иванович вспоминает также «страшную бомбежку с воздуха Печор и монастыря в марте 1944 года, когда только чудо спасло обитель от полного разрушения. Всю ночь гремели взрывы. Большая часть бомб попадала в районе деревни Пачковки. В монастыре все храмы и здания сохранились, только была разрушена лестница на Успенскую площадь».
Дополним воспоминания Романа Ивановича Агрузова рассказом жителя города Печоры И. Курве о переживаниях в годы последней войны. «Помещение нашей гимназии во время войны было занято немецким госпиталем, средняя школа работала в монастыре. Из бывших моих учителей гимназии в 1944 году был только учитель рисования А. М. Денисов. Ему и было поручено руководить организационными работами и перевозкой школьного имущества обратно в здание гимназии. Школы начали работать, но все это было очень сложно, недостаток во всем, а по вечерам в одно и то же время начинали бомбить. Жители прятались в пещерах монастыря». (Это было в 1944-м. // «Печорская правда» от 8 апреля 2004).
Божия Матерь является Покровительницей Псково-Печерской обители и Псковского края. Особенно ярко это проявилось в годы Великой Отечественной войны. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь – одна из немногих русских православных обителей, не прерывавших в XX веке своего молитвенного предстояния Богу. И хотя не щадили монастырь ни революции, ни войны (в мае 1945 года он лежал буквально в руинах), труд и молитва монастырской братии одолевали очередную разруху и снова приводили обитель к благоустройству и благолепию.
Медленно залечивались раны войны. Братии было тридцать три человека: два архимандрита, игумен Анатолий, девять иеромонахов, старец Симеон, четверо иеродиаконов, шестеро иноков да послушников десять человек. Молитвы братии в годы Великой Отечественной войны о победе Российского воинства и народа были услышаны Богом через предстательство Пресвятой Богородицы. Даже, казалось бы, неверующие офицеры сердцем чувствовали и ценили молитвы братии Псково-Печерского монастыря.
В книге почетных посетителей читаем такую запись 5 июля 1945 года, где под словом «работа» надо понимать «молитвы старцев»: «Отцу архимандриту Агафону!!! Сердечное спасибо от группы офицеров РККА, посетивших Вашу обитель!
Мы очень тронуты Вашей работой, работой церкви, направленной на обеспечение победы Русского оружия! Мы благодарим Вас за эту работу, за проявленный Вами патриотизм, за Вашу любовь к Русскому человеку и за всю Вашу хорошую жизнь и работу на пользу человечества.
С почтением и любовью лично к Вам и Вашим служителям – офицеры
Капитан: подпись
Капитан а/сл: подпись
Ст. тех. Л-т: подпись» (Книга посетителей Псково-Печерского монастыря, с. 62. Архив Псково-Печерского монастыря).
Нашу обитель в 50-е гг., вскоре после окончания Великой Отечественной войны, посетил дважды Герой Советского Союза маршал Иван Степанович Конев. Восьмилетним мальчиком он приезжал в монастырь со своей мамой и на многие годы сохранил яркие впечатления от печерских святынь в своем сердце, пронеся их через огненные испытания Великой Отечественной войны. При первой возможности, посещая Псковскую землю, маршал прибыл в Псково-Печерский монастырь, чтобы поблагодарить Божию Матерь за Ее заступничество в годы войны. Примечательно, что встречал его тогдашний наместник архимандрит Пимен (Извеков), будущий Святейший Патриарх Московский и всея Руси.
Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь - одна из немногих русских православных обителей, не прерывавших в XX веке своего молитвенного предстояния Богу. И хотя не щадили монастырь ни революции, ни войны (в мае 1945 года он лежал буквально в руинах), труд и молитва монастырской братии одолевали очередную разруху и снова приводили обитель к благоустройству и благолепию. |
