«ТОЛЬКО ЗДЕСЬ Я И ОЩУТИЛ ПОЛНОТУ ЖИЗНИ»

«ТОЛЬКО ЗДЕСЬ Я И ОЩУТИЛ ПОЛНОТУ ЖИЗНИ»

Вот уже почти десять лет по благословению митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия издаются книги подмосковного священника протоиерея Олега Пэнэжко о храмах и монастырях Московской епархии. В них представлены уникальные сведения по истории подмосковных церквей и обителей на протяжении нескольких веков. Эти книги — результат огромного многолетнего труда — проникнуты любовью к родному краю, стремлением донести до новых поколений правду о церковной жизни предшествующих столетий, о благочестии наших предков.

Протоиерей Олег Пэнэжко — настоятель храма святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова в городе Ликино-Дулево Орехово-Зуевского района Московской области. Разоренный в годы советской власти, Иоанно-Богословский храм усилиями отца Олега и прихожан был восстановлен и обрел значение духовно-просветительского центра всей округи. Авторитет его среди местных жителей так высок, что день города Ликино-Дулево в последние годы отмечается в день престольного праздника храма святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова.

С протоиереем Олегом Пэнэжко встретился и побеседовал наш корреспондент.

— Отец Олег, не перестаю удивляться: как Вам удалось при Вашей огромной загруженности церковными делами освоить столь обширный исторический материал?

— Это дело не только последних лет. Краеведением я занимался чуть ли не всю свою сознательную жизнь. Много ездил по Подмосковью, вначале с мамой, а потом один или с друзьями. Глядя на закрытые и полуразрушенные церкви, каждый раз испытывал щемящее чувство. В Подмосковье я побывал практически во всех сохранившихся церквях, а их насчитывается около тысячи. В советское время служба шла в лучшем случае в ста храмах. Зародилась мысль зафиксировать на фотопленке то, что сохранилось, собрать сведения о храмах. Я завел папки по районам. В каждую папку вкладывал листы с фотографиями. Если находил старые фотографии, переснимал. Делал досье — в то время только для себя. Сил на все это уходило немало, но Господь помогал мне в моих занятиях.

В 1985 году я впервые увидел храм святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова в Ликино-Дулево. Он находился в ужасном состоянии. К моменту революции 1917 года этот храм был почти полностью построен, но достроить его новая власть не разрешила. Церковное здание постепенно приходило в негодность.

— Вы тогда еще не предполагали, что станете священником?

— Не предполагал, хотя и был верующим. Тогда я работал в научно-исследовательском институте. Пел в церковном хоре.

— Вы выросли в семье верующих?

— Нет. У матери в роду были священники и педагоги церковной школы. Но в советское время жизнь зачастую складывалась так, что многие люди, оставаясь воспитанными в православном духе, отдалялись от Церкви. Отец был военным, ему не нравилось, что я занялся сбором сведений о храмах.

— Кто повлиял на Ваше мировоззрение?

— Помню, я встретил сборник, в котором обнаружил статьи русских религиозных философов. Когда я начал их читать, понял, что христианство — это и есть истина. Потом мне встретились люди, которые помогли мне сделать первые шаги в Церкви.

— В Вашей книге мы находим не только рассказ о храмах, но и сведения об их прихожанах, о благотворителях, об округе.

— Храм врастает в округу. Храм нераздельно связан с окружающими людьми, причем очень разными. Молитва объединяет верующих, чувствующих, что они не одиноки.

Когда началось восстановление храма святого Иоанна Богослова, мы устраивали пешие экскурсии. Транспортными средствами мы еще тогда не обзавелись. Одна из первых экскурсий была такая. Мы решили поставить себя на место тех людей, которые жили в Дулеве до построения деревянного храма. Освятили его в 1887 году, а до этого местечко Дулево было приписано к храму в селе Гора. До Горы, если идти прямыми лесными дорогами, не менее четырех километров. Оказалось, что многие не в состоянии пройти такой путь. Некоторых пришлось отправить домой. В результате мы стали больше уважать людей, которые жили до нас. Бабушки рассказывали, что во время войны, когда поблизости не было действующих храмов, они ходили на службу за восемь километров. Вставали до рассвета, шли полями, лесами, пели церковные песнопения, стояли на службе и еще обратно шли восемь километров. Они рассказывали об этом с воодушевлением, как рассказывают о самых счастливых днях в жизни. А из наших прихожан мало кто решился идти назад пешком за четыре километра.

Молодежь сейчас относится свысока к пожилым людям, не понимает их. То, что говорят пожилые, пропускают мимо ушей. Мол, все это отсталость, далекое прошлое, это другие люди, и ничего хорошего у них не было. Но после нашей экскурсии в село Гора у детей возросло уважение к бабушкам, которые проходили пешком восемь километров туда и восемь обратно. Мы же четыре километра не смогли пройти. Я тогда понял, что надо пытаться ставить людей в то положение, в каком находились наши предки, давать больше сведений, подробностей об эпохе. Мы сейчас не представляем себе, какое сильное давление на верующих оказывалось в советское время. Нужно было иметь огромный запас внутренних сил, чтобы не поддаться атеистической пропаганде, страху.

Краеведение — это подробности. Нужно попытаться войти в ощущение времени, обстоятельств, в которых находились люди в то время, проникнуть в образ их мыслей. Очень важны устные свидетельства, живые воспоминания. Интересно бывает даже посмотреть, как люди выглядели.

— Удивляешься, какие светлые, чистые лица были.

— Видишь, что наши предки — это люди, твердо стоявшие на ногах, самостоятельные, мыслящие. И физически крепкие. Нужно как можно больше собирать старых фотографий. Стараюсь, особенно в последних книгах, дать как

можно более полную картину церковных строений, которые были в Подмосковье. Недавно я узнал, что до революции практически все подмосковные деревни имели часовни. Ведь это совершенно другой образ жизни. В советское время все часовни сломали.

— Какую цель Вы ставили перед собой, когда начинали собирать сведения о подмосковных храмах?

— Было ощущение, что церкви в перспективе обречены на гибель, на полное исчезновение. Поэтому я считал необходимым сохранить для истории свидетельство о том, что там-то и там-то в свое время стоял храм. Ездил, фотографировал, работал в Исторической библиотеке. Изучал старые книги по истории храмов и монастырей, комплект дореволюционных «Московских епархиальных ведомостей». Потом у меня появились помощники. При храме святого Иоанна Богослова возникло краеведческое общество, которое со временем стало межгородским и даже межобластным. Сначала только мне дети помогали: набирали тексты будущих книг, сканировали фотографии. Затем в краеведческое общество вошли и взрослые.

Исследователи, к сожалению, редко используют приходские архивы, а они мне очень помогли в работе над книгами.

— Где сейчас можно найти материалы приходских архивов?

— В храмах, которые не закрывались. В церкви села Старый Покров, например, практически полностью сохранился приходской архив, в том числе финансовые отчеты начиная с XVIII века, записки священников, данные о прихожанах и другие документы.

— Сколько Ваших книг вышло в серии изданий о подмосковных храмах и монастырях?

— Около полусотни. Некоторые книги выдержали несколько изданий. Эта серия родилась благодаря приходскому музею, который мы устроили перед великим освящением храма в 1999 году. Его экспонаты используются на занятиях в приходской школе. Сейчас мы там показываем старинные книги, местное шитье и литье, переписанные в советское время от руки священные тексты. А раньше по всем стенам стояли стенды с краткой историей окрестных храмов. Художник, который их делал, сказал: а почему бы Вам не собрать эти статьи и не издать их в виде книги? За всей повседневной суетой я и не думал об этом. А после его слов задумался. Решили издать к великому освящению храма первую книгу — «Православная Гуслица». В ней рассказывается о церковной жизни в той местности, которая занимает часть территории современного Орехово-Зуевского и Егорьевского районов Московской области и расположена вдоль реки Гуслица.

— Как формировалась экспозиция приходского музея?

— Люди сами приносили в храм то, что у них сохранилось.

— Какую просветительскую работу приход храма ведет в городе?

— Во всех школах города, кроме одной, ведутся факультативные занятия по основам православной культуры. В колледже и лицее читаются лекции на духовно-нравственные темы.

— Кто преподаватели?

— Педагоги из нашей воскресной школы.

— Вот ведь как получилось: в 1985 году Вы приезжали в Ликино-Дулево как краевед, а теперь служите в местном храме как священник.

— Храм производил тогда мрачное впечатление. Он стоял разоренный. Наверху росла целая роща. Орехово-Зуевский район — это край болот и торфа. Торфом отапливались дома, на торфе работал завод Кузнецова — нынешний «Дулевский фарфор». Торфом даже утепляли церкви. Когда церковное здание поддерживалось в нормальном состоянии, все было хорошо. Торф — отличный изолятор. Но когда новые хозяева разворотили крышу храма, началось такое... На торфе, смешавшемся с гнилыми бревнами и досками, стали вырастать огромные деревья. Когда храм восстанавливали, пришлось вырубать чуть ли не целые рощи. На купол даже опасно было подниматься. Шли как в лесу. Кругом трава, березки. Мелкие корешки деревьев вклинивались между кирпичами. Толстые корни уходили далеко вниз. Так разрушался храм. Когда начались восстановительные работы, мы первое время снимали кирпич за кирпичом, чтобы очистить здание от корней деревьев. Но скоро поняли, что если мы пойдем по этому пути, нам придется разобрать половину храма. Поэтому мы решили просто вырубать корни и заделывать пустоты цементом.

Мы восстанавливали храм методом народной стройки. Желающих поработать на восстановлении церкви приходило много. Организовали сбор средств. Тогда еще все стоило не очень дорого. Нам помогал фарфоровый завод. Деньги мы ему заплатили, но рассчитывались с ним по льготным, внутризаводским ценам. На купола нам дали средства из городского бюджета.

До передачи храма Церкви в нем была городская свалка. Внутри лежали горы мусора. В книге о храмах Орехово-Зуевского благочиния есть фотография, сделанная во время первого молебна. Священник стоит на возвышении, а прихожане располагаются внизу. Возвышение — это еще не убранная гора мусора. Подвалы были завалены всякой дрянью. Вокруг храма ничего не росло. Почва впитала штукатурку, битый кирпич, цемент. Пришлось очищать территорию и привозить свежую землю.

— Отец Олег, насколько я знаю, однажды Вы принимали участие в Глинских чтениях, проходивших в Троице-Сергиевой Лавре. С каким сообщением Вы там выступали?

— Мое выступление было посвящено методам преподавания краеведения в нашей воскресной школе. Говорил я и о нашем краеведческом обществе.

— Батюшка, после рукоположения Вы служили только в Ликино-Дулево?

— Сразу же после рукоположения я был назначен настоятелем храма святого Иоанна Богослова. Служу здесь непрерывно уже 16 лет. Быстро пролетело время. Только здесь я и ощутил полноту жизни. Сегодня я являюсь настоятелем четырех храмов — двух в Ликино-Дулево и двух за его пределами.

— Отец Олег, позвольте поблагодарить Вас за эту беседу.

Беседовал В.М. Вальков

Источник:      Журнал «Пастырь»: апрель 2008 г.