О ПЕРВЫХ ПРАВОСЛАВНЫХ ПРИХОДАХ ТУРКЕСТАНА

О ПЕРВЫХ ПРАВОСЛАВНЫХ ПРИХОДАХ ТУРКЕСТАНА

Митрополит Ташкентский и Среднеазиатский Владимир

Деятельность русских православных приходов в Туркестане начинается с 40-х годов XIX столетия. В Туркестане появляются русские поселенцы, первоначально — из сибирских казаков. В основанных ими станицах создаются постоянные храмы с использованием местных строительных традиций, из сырцового кирпича. Первый такой храм был построен в станице Копальской (ныне город Копал) в 1850 году.

В выстроенных русскими укреплениях, в возникающих «русских» пригородах местных городов и казачьих станицах стали открываться православные приходы.

В 1871 году был учрежден приход и основан храм при Ташкентском госпитале. В 50-х годах ХХ века архиепископом Ермогеном (Голубевым) этот скромный храм был расширен и перестроен в современный Свято-Успенский кафедральный собор.

Первоначально приходы Туркестана были в ведении частью Оренбургской, частью — Томской епархий. Но вскоре стало очевидно, что для окормления паствы столь необъятного края требуется самостоятельная архиерейская кафедра.

Протоиерей Андрей Малов

Выдающимся церковным деятелем этого периода явился протоиерей Андрей Малов. В Туркестан он пришел полковым священником, проявляя высокий личный героизм: на полях сражений под пулями утешал раненых и напутствовал умирающих воинов. Он занимался открытием первых приходов и церковноприходских школ, а затем возглавил

Ташкентское благочиние, объединявшее тогда большинство приходов края. Когда учреждалась Ташкентская и Туркестанская епархия, Святейший Синод предложил протоиерею Андрею Малову (бывшему вдовцом) принять иноческий постриг и возглавить Ташкентскую кафедру в епископском сане — он по смирению отказался. Пребывание здесь этого ревностного пастыря оказалось бесценным. Среди заслуг отца Андрея — организация сбора средств и строительство в Ташкенте величественных соборов: Иосифо-Георгиевского и Спасо-Преображенского (оба храма были уничтожены большевистским режимом). Протоиерей Андрей Малов прослужил Церкви в священном сане 60 лет, из них 37 лет было отдано туркестанской пастве.

Императорский указ об открытии Ташкентской и Туркестанской епархии

Ходатайство об учреждении в Туркестане самостоятельной епархии было возбуждено духовенством края в 1869 году. И 4 мая 1871 года императорским указом утверждено решение об открытии Ташкентской и Туркестанской епархии. Однако местные имперские чиновники резко воспротивились размещению кафедры в Ташкенте, считая, что авторитет духовной власти может как-то ограничить их самовластие. Генерал-губернатор фон Кауфман заявил: «Я не потерплю в Ташкенте ни архиерея, ни жандармов». По его настоянию местом епископской кафедры был назначен город Верный (возникший на месте построенного в 1854 году укрепления «Верное», ныне — Алма-Ата). Епископы, носившие титул «Ташкентский и Туркестанский», фактически оказались на окраине своей епархии, откуда управление ею делалось крайне затруднительным. В течение всего имперского периода Туркестанские архиереи боролись за утверждение своей кафедры в реальной столице края — Ташкенте. Это удалось только в конце 1916 года, в самый канун февральской революции, архиепископу Иннокентию (Пустынскому). Добившись соответствующего указа, он выехал в Ташкент, не ожидая постройки архиерейского дома, и первоначально жил на частной квартире.

Туркестанский край привлек внимание русских промышленников, создававших здесь мануфактуры и приглашавших для них рабочих из России. Вкупе с чиновничеством, интеллигенцией и купечеством они составили городскую паству епархии. Сельскую же паству составили переселенцы — безземельные крестьяне из густонаселенных районов России, преимущественно из Воронежской губернии. Поток переселенцев резко вырос в 1890-е годы, после засух и неурожаев во многих российских губерниях. К началу XX века в Туркестане было 120 русских сел с 70-тысячным православным населением. Поначалу крестьяне бедствовали, но как только они обживались в новом краю, первой их заботой становилось строительство храма и приглашение священника.

Строительство городских храмов осуществлялось частью на средства, отпускавшиеся из казны, но в основном — на пожертвования местного купечества и благодетелей из России. Организацией сбора средств на нужды туркестанских православных занимались такие выдающиеся деятели Русской Церкви, как протоиерей Иоанн Кронштадтский и архиепископ Вологодский Никон (Рождественский), называвший Туркестанскую епархию «самой бедной и самой дальней» (каковой она на самом деле и являлась). Среди местных благотворителей выделялся купец 1-й гильдии Н.И. Иванов, построивший на свои деньги пять великолепных храмов — один в Ташкенте (гимназический), один в Пишпеке (Бишкеке) и три сельских. Несколько сельских храмов были построены на пожертвования мусульманского духовенства.

Веротерпимость мусульман

Надо сказать, что между мусульманским населением Туркестана и православными христианами складывались отношения взаимной доброжелательности. Один из очевидцев того времени отмечает: «Местные жители сочувствуют бедным переселенцам — без того многие поумирали бы с голоду и нужды». По-своему содействовала добрососедству и политика имперских властей, не только демонстрировавших веротерпимость, но и старавшихся покровительствовать мусульманам. Были сохранены и не облагались налогом доходы мусульманского духовенства. Из казны неоднократно выделялись крупные средства на удовлетворение религиозных нужд мусульман, восстановление старинных мечетей и медресе. На имперский счет был массовым тиражом издан Коран. В 1888 году личные пожертвования царя Александра III помогли восстановить знаменитую ташкентскую мечеть Джами.

Вместе мусульмане и христиане Туркестана осуществляли дела благотворительности, создавали приюты для детей-сирот. Помимо средств православного Казанско-Богородичного братства, большую помощь в этом оказал дар Бухарского эмира Саида Алимхана, приславшего десять тысяч червонцев «на доброе дело». В приютах вместе воспитывались сироты разных национальностей.

Созидание православных храмов

Поначалу большинство сельских, да и некоторые городские храмы были неказисты, часто даже не имели колоколен. Но, по мере умножения и укрепления православного населения, с конца XIX века начали создаваться храмы, не уступающие по красоте российским церквям. Среди них соборы: Ташкентский Свято-Преображенский (построен в 1888 году, взорван большевиками в 1923 году), Верненский Вознесенский (построен в 1907 году, восстановлен в 1995 году), Самаркандский Свято-Алексиевский (построен в 1911 году, ныне вновь открыт и реставрируется).

Прекрасный Казанский собор в Коканде можно было считать совместным произведением русского и узбекского искусства. Этот храм, сочетавший традиции русского зодчества XVII века с множеством украшений в восточном стиле, строили узбекские мастера под руководством архитектора О. Васильева. За участие в создании Казанского собора кокандский мастер Хуснитдин был награжден серебряной медалью Святого Станислава (храм уничтожен в 30-х годах). В создании городских храмов мусульманские благотворители участвовали и своими пожертвованиями. Среди средств, собранных на строительство величайшего в Центральной Азии Ташкентского Спасо-Преображенского собора отмечено «подношение депутации ташкентских мусульман». Среди жертвователей на первый храм Самарканда, Свято-Георгиевский, значатся «местные купцы из мусульман Алимбековы».

После того, как землетрясения 1887-1889 годов разрушили большинство семиреченских храмов, их начали строить из дерева, более устойчивые при подземных толчках. Из них доныне сохранились такие шедевры церковного деревянного зодчества, как Свято-Троицкий собор в Кара-Коле (г. Пржевальск) и Михаило-Архангельский храм села Беловодское. До 1917 года храмы

имелись уже во всех русских селениях Туркестана, а в крупных городах их было несколько. В Ташкенте, например, действовало 16 храмов, в Верном — 10, в Самарканде — 8, в Пишпеке (Бишкеке) — 6. Самым церковным городом епархии являлся Ашхабад, где существовало 22 храма (из них при большевиках уцелело только здание Александро-Невского храма, отреставрированного и вновь открытого в 1993 году).

Проблема нехватки духовенства

Одной из наиболее болезненных проблем в епархии была нехватка духовенства. Священники ехали из России в Туркестан крайне редко, из-за боязни перед далеким краем, известий о землетрясениях, эпидемиях чумы, холеры и оспы. Священническое служение на приходах Туркестана, действительно, было очень трудным, а какие-то льготы за труд в этом краю имели только священники военного ведомства. В результате многие приходы сиротствовали без пастырей.

Проблему духовенства отчасти удалось решить епископу Григорию (Полетаеву), который при вступлении на кафедру в 1883 году привез с собою в Туркестан группу своих воспитанников. Эти ревностные священники, прозванные «григориевцами», оставили заметный след в истории епархии. Добиться наличия священников на всех приходах удалось только к 1911 году архиепископу Димитрию (Абашидзе), который уговорил многих выпускников российских Семинарий ехать в Туркестан, а также выхлопотал себе право рукополагать благочестивых местных жителей из числа учителей и образованных казаков.

В 1885 году на берегу озера Иссык-Куль был основан Свято-Троицкий мужской монастырь. Поразительно, что избранное место для монастыря оказалось поблизости от затонувшей древней армянской обители, где хранились мощи святого апостола и евангелиста Матфея. Но по-настоящему деятельность Свято-Троицкого монастыря наладилась лишь к 1891 году, когда на Иссык-Куль прибыла группа иноков с острова Валаам. К 1917 году в обители подвизалось более 40 человек братии, велась обширная и разнообразная хозяйственная деятельность. В 1918 году монастырь был разгромлен и разворован большевиками.

В 1893 году под Ташкентом (ныне это место — в черте города) был основан Свято-Никольский женский монастырь. При обители существовали иконописная и златошвейная мастерские, школа для девочек. Монастырь был закрыт в 1922 году в его зданиях размещена женская тюрьма. Последняя игуменья этой обители Лидия (Нагорнова) была сослана в Ашхабад, где занималась организацией тайной помощи ссыльному и бежавшему от преследований духовенству.

В 1910 году был основан Верненский Серафимо-Иверский женский монастырь, просуществовавший до 1918 года. С 1911 по 1920 год имелась также женская иноческая община в Ашхабаде.

Закаспийская область (Туркменистан) поначалу находилась под окормлением Грузинского Экзархата. В 1900 году Закаспий был переведен под окормление Туркестанских архиереев; епархия охватила всю Центральную Азию и сделалась поистине необъятной.

Разгул богоборчества

Вскоре началась революционная смута, за которой последовал разгул богоборчества. В 1918 году большевики расстреляли викарного епископа Верненского Пимена (Белоликова). Жертвами красного террора стал ряд священников и иночествующих, среди них — иеромонахи Иссык-кульского Свято-Троицкого монастыря Серафим и Феогност, местнопрославленные в Алма-Атинской епархии в лике преподобномучеников. С 1920 года началось закрытие и уничтожение храмов; большинство же оставшихся захватывалось обновленцами. «Живоцерковники» действовали при поддержке большевистских властей, занимались доносительством в ЧК на православных, обвиняя «тихоновцев» в контрреволюции.

Пытаясь сохранить епархию, правящий архиерей, архиепископ Иннокентий (Пустынский) с 1917 года ежегодно проводил епархиальные съезды духовенства. Используя предоставленное ему Святейшим Патриархом Тихоном право самоуправления, в 1918 году он учредил дополнительные викариатства в Аулиэ-Ате (Джамбуле) и Ашхабаде. Однако, не выдержав организованной большевиками травли его в печати, постоянных обысков и угрозы ареста, архиепископ Иннокентий проявил растерянность. В 1923 году он покинул епархию и выехал в Москву. Впоследствии перешел в обновленчество, а дни свои кончил в 1940-х годах простым звонарем Верненского Покровского храма.

Для борьбы с обновленцами местные православные создали в 1923 году «Союз церковных приходов», который возглавляли находившийся в туркестанской ссылке епископ Уфимский Андрей (Ухтомский), протоиереи Валентин Войно-Ясенецкий и Михаил Андреев. Протоиерей Валентин был известен не только как священнослужитель и проповедник, но и как выдающийся врач и ученый; он пользовался в Ташкенте огромным авторитетом. По настоянию епископа Андрея он, будучи вдовцом, принял монашество с именем Лука, а затем сосланными в Туркестан архиереями был посвящен в епископский сан и занял Ташкентскую кафедру. Однако в качестве правящего архиерея епископ Лука смог совершить только одно Богослужение: сразу после этого все руководство «Союза церковных приходов» было арестовано. И до 1925 года кафедра оставалась вдовствующей.

(Продолжение следует)

Источник:      Журнал «Пастырь»: февраль 2008 г.