ПРИХОД, ЖИВУЩИЙ КАК ОДНА СЕМЬЯ

ПРИХОД, ЖИВУЩИЙ КАК ОДНА СЕМЬЯ

 

Интервью с протоиереем Георгием Трифоновским, настоятелем церкви в честь Смоленской иконы Пресвятой Богородицы села Подолино Московской епархии

Недалеко от Москвы, по Октябрьской железной дороге, между станциями Сходня и Фирсановка, есть прекрасный белый храм. Этот храм, расположившийся на живописном холме и окруженный раздольными полями, виден издалека. Он словно парит над селом и старым деревенским кладбищем. Село это — Подолино, но его название, к сожалению, мало что говорит современнику. Более известны его соседи. Сходня в сознании каждого православного связана с именем святой блаженной старицы Матроны, а Фирсановка — с именем Михаила Юрьевича Лермонтова, приезжавшего в усадьбу Столыпиных Середниково вместе с бабушкой и кузинами.

Судьба храма в честь святителя Алексия села Середниково тесно переплетена с судьбой храма в честь Смоленской иконы Пресвятой Богородицы села Подолино. В 1677 году в селе Подолино возвели трехпрестольный деревянный храм с колокольней, южный придел освятили во имя преподобного Александра Свирского, а северный — во имя Преподобного Сергия Радонежского. Храм освятили в честь Смоленской иконы Божией Матери. В конце 1760-х годов Подолино попадает на торги, и его приобретает вышедший на пенсию секунд-майор Татев. Подолинский и Середниковский храмы на тот момент составляли единый приход, причем храм в честь Смоленской иконы Божией Матери был в подчинении у Алексеевского храма, и потому секунд-майор получил пожелание от Консистории отреставрировать оба храма. Реставрировать и в дальнейшем содержать два храма было материально весьма затруднительно. Об этом уведомили Консисторию, и она разрешила разобрать Смоленский храм, перенеся все святыни в Алексеевский и переименовав его в честь Смоленской иконы Пресвятой Богородицы. Святыни перенесли, храм разобрали, а в Алексеевском устроили придел в честь Смоленской иконы Богородицы, сохранив за ним прежнее название. В 1993 году храму в честь Святителя Алексия исполнилось 300 лет, он моложе своего подолинского соседа, разобранного в 1771 году, на 16 лет.

В начале 90-х годов XX века подолинские земли попадают во владение местного предпринимателя Владимира Александровича Гриева, на них строится животноводческая ферма, поля начинают ежегодно засеваться. Бабушка Владимира Александровича просит его вернуть Подолину храм, разобранный почти два века назад. Он обратился за помощью в Общество охраны памятников истории и культуры. Зональный архитектор общества подготовил соответствующие документы на строительство и приступил к поискам архитектора.

— Я только закончил проектные работы по восстановлению храма в Великих Луках, — вспоминает протоиерей Георгий Трифоновский, — вернулся в Москву, и мне звонит мой приятель: в Подолино собираются возводить деревянный храм. Поехали к заказчику домой, так я познакомился с Владимиром. Он меня спросил, каким я вижу будущий храм. Окно одной из комнат дома выходит как раз на то место, где стоял храм до 1771 года. Я беру фломастер и на оконном стекле рисую ему склон холма, кладбищенский лесочек, поля вокруг, горизонт и храм. С этого момента он поверил в то, что мы сможем восстановить разобранный некогда храм. Началась работа над проектом.

...Помню один вечер: я стою рядом с будущим храмом (уже существующим для меня), мысленно хожу по нему, поднимаюсь на колокольню, и вдруг отчетливо понимаю: закончим строительство, поставим крест и я буду служить в нем. Я тогда не был ни диаконом, ни священником, даже в алтаре к тому моменту ни разу не был, но поверил твердо: буду служить!

12 июня 1994 года храм был освящен великим освящением митрополитом Крутицким и Коломенским Ювеналием.

— Отец Георгий, а Вы росли в верующей семье?

— Я из семьи советского времени, где все прошлое тщательно скрывали. Назвать мою семью верующей трудно. Родился в 1941 году. Когда я ждал рукоположения во диакона в 1993 году, позвонил мой двоюродный брат и сообщил мне, что одна из наших родственниц, работавшая в крупной библиотеке, рассказала ему, что личный врач Софьи Андреевны Толстой — брат моего деда. А мой прадед, протоиерей Николай, был настоятелем Крестовоздвиженского храма при Крестовоздвиженском Девичьем монастыре. Дед мой был действительным статским советником и служил смотрителем Технических училищ города Москвы. У деда было десять детей — пять девчонок и пять мальчишек. Жили они на Пресне. Все это — и священство прадеда, и дворянство деда — было скрыто от меня до времени.

— Отец Георгий, а что такое русское дворянство? Русская интеллигенция?

— Думаю, что настоящий интеллигент — это человек, руководствующийся в своих делах словами «честь имею». Количество дипломов и научных степеней не играет роли, совсем не имеет значения и уровень материального благосостояния, а вот слова и поступки — как раз наоборот. Истинный интеллигент никогда не позволит себе поглядеть на человека свысока, он никогда не обидит другого человека ничем. Всегда поступит по-библейски: попросят рубашку — он отдаст две, в том числе и последнюю, поделится последним куском хлеба.

— Батюшка, на Ваш взгляд, интеллигентный человек обязательно духовный человек?

— На мой взгляд — да. Обязательно.

— О том, что вы дворянин, Вы не знали от рождения?

— Нет, я рос советским ребенком, был пионером. Мой отец ушел на войну добровольцем, хотя и имел бронь — и по здоровью, и по работе — он работал на момент начала войны директором дома культуры военного завода. Завод эвакуировался на Урал, а отец записался добровольцем и пошел воевать. С войны отец вернулся инвалидом.

Пожалуй, самое интересное в моей биографии вот что. Помню, мне исполнилось четыре с половиной года, соседка берет меня за руку и ведет в храм напротив дома — крестить. Что-то тогда у нее не получилось, в тот раз меня не окрестили. В шесть лет она еще раз привела меня креститься, и опять что-то сорвалось. Потом я уже учился в шестом классе, мне было тринадцать лет, пришел из школы и, пока дома никого не было, снял пионерский галстук, и мы пошли с соседкой в храм креститься. Крестить пионера не стали — шел 1954 год.

В 1990 году мы восстанавливали церковь в городе Великие Луки, и настоятель этого храма архимандрит Сергий крестил меня, когда мне было уже 49 лет. В 1992 году мы с матушкой повенчались, а в 1993 году в феврале меня рукоположили во диакона. В сентябре митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий рукоположил меня во пресвитера.

Священство — это призвание. Господь призвал — иди служи.

Наш подолинский храм — первый в России храм, построенный на собственные средства благотворителя, после 1917 года. Наш жертвователь Владимир Александрович был награжден орденом Святого Владимира II степени. Это была первая церковная награда, врученная мирскому лицу после революции.

В 1999 году по Подмосковью прокатилась волна поджогов деревянных храмов. Кто за этим стоял, не выяснено до сих пор. Храмы горели и в городах (в Зеленограде — храм Святителя Филарета), и в деревнях. Наш храм в честь Смоленской иконы Пресвятой Богородицы не стал исключением. В ночь на 16 мая его подожгли…

Среди ночи жители окрестных домов увидели огромный багровый столб, взметнувшийся на том месте, где стоял храм. Температура была такова, что плавилась колокольная бронза. Утром на месте сгоревшего храма отец Георгий смог набрать только два с половиной ведра застывших капель бронзы — все, что осталось от колокольни с колоколами весом в полтонны. В огне погибло и сорок икон, написанных отцом Георгием специально для подолинского храма.

Днем к месту трагедии приехал и благотворитель Владимир Александрович Гриев. Он обнялся с отцом Георгием. Постояли, поплакали и …решили строить новый храм, но теперь уже из камня.

И если строительство деревянного храма, можно сказать, было делом лишь отца Георгия и Владимира Александровича, то возведение каменного храма стало делом всей общины, осознавшей, чего она лишилась. Жертвовали буквально все, кто, сколько мог. Память жертвователей увековечена в отлитых заново колоколах. Вся церковная утварь для нового храма тоже приобретена на деньги прихожан.

Утром, в воскресенье, 16 мая, — вспоминает отец Георгий, — пришли прихожане, стали молиться и вдруг все почувствовали чудесный аромат. Тут, на пепелище, среди запаха гари и дыма — дивное благоухание.

После пожара мы служили на месте сгоревшего храма молебен каждую субботу. Господь не оставлял наш приход Своей милостью — пока шло строительство, нам чудесным образом сербы подарили черепицу на крышу, а финны — мрамор для пола. И уже в 2000 году мы построили новый каменный храм.

На службу к отцу Георгию приезжают его духовные чада из Солнечногорска и Зеленограда, из Калининграда Московской области и Москвы. Такой, не очень близкий, путь люди проделывают ради тепла и любви, которыми батюшка — архитектор и иконописец — щедро делится со своими прихожанами, а еще ради семейной атмосферы, царящей в уютном храме Пресвятой Богородицы.

— Приход, порученный мне, — рассказывает отец Георгий, — хотелось создать как семью. Не знаю, насколько, но потихоньку, милостью Божией, что-то начинает получаться. Приходит молодой человек: «Батюшка, что делать? Жена бросила. Квартиру, конечно, отняла. Машину у меня на днях угнали. Работы у меня сейчас нет. Что делать?» Так мы с ним разговариваем, а за спиной стоят наши прихожане из Зеленограда. Я на них посмотрел и говорю парню: «А ты им это сказал?» Он удивленно посмотрел на меня, на них. «Расскажи им о своих бедах, поделись с людьми, легче станет, что-нибудь придумаем». Зеленоградцы выслушали молодого человека, окружили заботой, помогли. Через некоторое время он опять подходит ко мне, на глазах слезы: «Батюшка, я не знал, что так бывает!»

Если у тебя горе, поделись с братьями, с сестрами. Есть такое русское слово «поделись». Что значит поделись? Значит, тебе — половина и мне —половина. А если нас трое, значит, на троих беду поделили, а на сотню — беда станет совсем маленькая.

— Отец Георгий, а каким Вам видится пастырь XXI века?

— Современный пастырь должен быть гармоничной личностью, должен уметь разговаривать и с детьми, и с академиками, и с малограмотными старушками. Язык пастыря сегодня должен быть понятен и близок всем. Уста отверзает Господь.

Сегодняшнее общество развивается очень быстро, и пастырь обязан быть человеком разносторонне развитым. Конечно, новые технологии не должны заслонять главного, духовного.

Сейчас отец Георгий проектирует шестой храм. Батюшка спроектировал два храма в селе Подолино, два храма на Сходне — часовню матушки Матроны и храм в честь Иоанна Предтечи, разработал проект реконструкции Свято-Вознесенского собора в Великих Луках Псковской епархии. Пишет иконы для новых храмов. Но основной своей деятельностью отец Георгий, конечно же, считает духовное окормление прихожан. «Отцу Георгию я помогаю с начала 1998 года, — рассказывает алтарник Николай. — Тот период был очень трудным для нас с мамой, мы только что похоронили отца, мама тяжело болела. Батюшка очень нам помог».

— «Батюшка очень сердечный человек, — говорит об отце Георгии прихожанин храма в честь Смоленской иконы Пресвятой Богородицы Владимир. — В нем сочетаются и строгость и доброта. Он точно знает, когда можно пожурить, а когда человека нужно пожалеть. И еще батюшка наш — прекрасный иконописец. Мы очень любим нашего пастыря!»

О.В. Шангина

Источник:      Журнал «Пастырь»: февраль 2008 г.