«…НА ГОСПОДА УПОВАЯ, НЕ ИЗНЕМОГУ»

«…НА ГОСПОДА УПОВАЯ, НЕ ИЗНЕМОГУ»

В феврале Русская Православная Церковь празднует память Собора новомучеников и исповедников Российских, пострадавших в годину гонений за веру Христову. Среди них были сотни церковных иерархов. Жертвой преследований стал и архиепископ Воронежский и Задонский Петр (Зверев), причисленный Юбилейным Архиерейским Собором 2000 года к лику святых.

Священномученик Петр (в миру Василий Константинович Зверев) родился в 1878 году близ Москвы, в семье священника. Учился в Московском университете на историко-филологическом факультете, затем поступил в Казанскую Духовную Академию. На втором курсе принял монашеский постриг. Удостоен степени кандидата богословия. По окончании Академии преподавал в Орловской Духовной Академии, был инспектором Новгородской Духовной Семинарии, управлял несколькими монастырями.

Во время Первой мировой был направлен на фронт проповедником.

14 февраля 1919 года в Москве в Патриарших покоях на Троицком подворье состоялось наречение архимандрита Петра во епископа Балахнинского, викария Нижегородской епархии. На следующий день, в праздник Сретения Господня, архиерейскую хиротонию его совершил Святейший Патриарх Тихон.

Истовое, неленостное служение, искренность в вере, смирение, открытость для всех — все это народ сразу почувствовал, оценил и полюбил в новопоставленном епископе. Его стали приглашать на все престольные праздники в городские храмы Нижнего Новгорода. Приглашали и епархиального архиепископа Евдокима (Мещерского), но все возрастающая популярность епископа Петра среди верующих не нравилась правящему архиерею. Он стал завидовать своему викарию и, в конце концов, возненавидел его. Люди не знали и по-прежнему приглашали их служить вместе. Это было тяжелое испытание для обоих, когда им приходилось стоять вместе на кафедре.

Владыка Петр искал выход из этого положения и решил поступить, как заповедал Христос. Перед началом Великого поста 1920 года, в Прощеное воскресенье, Высокопреосвященный Евдоким служил в кафедральном соборе, а епископа Петра послал служить в Сормово, которое располагалось тогда довольно далеко от Нижнего Новгорода. Извозчиков в то время не было, и епископ ходил в храм на службы пешком. Возвращаясь после службы в Печерский монастырь, он зашел на Дивеевское подворье, где жил архиепископ, чтобы попросить прощения перед Великим постом. Он вошел в покои архиепископа Евдокима, повернулся к иконам, помолился, затем поклонился архиепископу в ноги и, поднявшись, сказал:

— Христос посреди нас.

Вместо обычного «И есть, и будет», архиепископ ответил:

— И нет, и не будет.

Молча епископ Петр повернулся и вышел. (Впоследствии, как известно, архиепископ Евдоким отпал от Православной Церкви, уклонившись в обновленческий раскол.)

Когда в мае 1921 года власти арестовали епископа Петра, рабочие Сормова, где часто служил владыка, объявили забастовку и бастовали три дня. Власти пообещали, что отпустят архиерея, но вместо этого отправили его в Москву, на Лубянку. Его обвинили в разжигании религиозного фанатизма в политических целях.

С Лубянки епископа перевели в Бутырскую тюрьму, затем — в Таганскую. В Таганской тюрьме владыка тяжело заболел от истощения, у него образовались фурункулы на голове, и его положили в больницу. В конце июля епископа Петра назначили на этап в Петроград. В Петроградской тюрьме он пробыл до 4 января 1922 года и в день памяти великомученицы Анастасии Узорешительницы был освобожден и уехал в Москву. В Москве епископ Петр получил от Патриарха Тихона указ быть епископом Старицким, викарием Тверской епархии.

Весной 1922 года стали очевидны для всех размеры нового бедствия — голода, постигшего Нижнее Поволжье. 31 марта епископ Петр обратился к тверской пастве с посланием, которое было разослано по всем приходам и монастырям епархии. В это трудное время он объявил, что будет служить каждый день всю неделю как священник, утром и вечером. Бывало, прихожане, слушая епископа, плакали и отдавали свое последнее.

Летом 1922 года пришла новая беда — начался обновленческий раскол; раскольники при поддержке советских властей принялись за разрушение Церкви.

19 сентября 1922 года епископ Петр обратился к тверской пастве с воззванием, в котором изъяснял сущность обновленческого движения и отношение к нему Православной Церкви:

«Благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа. Молю вас, братие мои возлюбленные, словом апостольским: учениями различными и чуждыми не увлекайтесь (Евр. 13, 9).

Ко всем прочим испытаниям, коими посетил нас Господь, Он приложил и еще, и притом самое тяжелое и самое болезненное для нас — раздел и смуту в Церкви Православной. Некоторые архиереи и священники, вопреки издревле установленным правилам, попрали канонически законную церковную власть и, отвергши ее, сами стали у власти, образовавши свое так называемое «высшее церковное управление» и выделившись в особую религиозную группу, которую наименовали «живою церковью». Своею целью они поставили реформирование всех сторон церковной жизни, начиная с пересмотра догматов и канонов и кончая обрядами. Группа «живая церковь» по происхождению своему — явление раскольническое, а по существу своему сектантское. С ними нам, как с еретиками, не подобает входить ни в какое общение. Лучше пострадать, чем покривить душой. В житейских вопросах, быть может, еще дозволительно допускать некоторые компромиссы, но в делах веры — это преступно. Нужно обновление не Церкви, а нас самих (...)».

Текст воззвания был подан цензору тверского отдела ГПУ для получения разрешения на публикацию. Цензура отказала в воззвании, а епископ Петр был привлечен к ответственности за неподчинение соввласти, а также за применение при написании воззвания дореволюционной орфографии.

После допросов было сфальсифицировано обвинение, и 26 февраля 1923 года комиссия НКВД по административным высылкам приговорила епископа Петра к ссылке в Туркестан на два года.

В 1923 году был освобожден из заключения Святейший Патриарх Тихон; он подал властям список архиереев, без которых не мог управлять Церковью. В их числе был и епископ Петр. В конце 1924 года владыка прибыл в Москву, а 16 июля 1925 года, уже после смерти Патриарха Тихона, Местоблюстителем Патриаршего Престола митрополитом Петром (Полянским) он был направлен на Воронежскую кафедру в помощь 84-летнему митрополиту Владимиру (Шимковичу).

6 января 1926 года митрополит Владимир скончался. Воронежская паства осиротела. Через день уполномоченные православных приходов Воронежской епархии направили епископу Петру прошение: «По единодушному требованию всех православных коллективов верующих Воронежской епархии, просим Вас занять вакантную ныне кафедру архиепископа Воронежского и Задонского». Епископ ответил: «Видя в единодушном избрании меня трудящимися глас Божий, не дерзаю отказываться и изъявляю свое полное согласие». В скором времени епископ Петр поехал в Москву, где митрополит Сергий (Страгородский) утвердил его избрание и назначил на Воронежскую кафедру с возведением в сан архиепископа. При этом митрополит Сергий отозвался о нем как о лучшем проповеднике Московской Патриархии. Возвращение храмов и прихожан из обновленчества в ограду Православной Церкви обернулось для владыки Петра очередным вызовом в ОГПУ, допросами и обысками. Народ был на стороне владыки, дело доходило до столкновения с милицией. И снова путем обмана властям удалось увезти владыку в Москву, снова тюрьмы, допросы...

Особое Совещание при коллегии ОГПУ 26 марта 1927 года по статье 58 приговорило владыку к 10 годам концлагерей. Весной 1927 года владыка Петр был сослан на Соловки. 25 января/ 7 февраля 1929 года он окончил дни свои на острове Анзер. Святые его мощи были обретены 17 июня 1999 года и ныне покоятся в Соловецком Спасо-Преображенском мужском ставропигиальном монастыре.

Предлагаем вашему вниманию письма архиепископа Петра (Зверева), написанные духовным чадам и многочисленной пастве Воронежской епархии из Соловецкого лагеря в 1927-1929 гг.

«Поздравляю Вас, любезная о Господе А.Л., с наступающими праздниками Рождества Христова, Обрезания и Крещения Господня. Молитвенно желаю Вам от Господа всяких милостей и спасения душевного, последнее — самое главное: будет оно, будет и все остальное, только сумейте полюбить Христа, сумейте Им единым дышать, жить, о Нем лишь думать, к Нему стремиться, о Нем беседовать, Его слова в Евангелии читать, заучивать и воплощать в жизни. Сумейте полюбить Христа, и всем около вас будет тепло, покойно и не тесно. Помолитесь, чтобы и меня Господь научил этой единственно нужной науке. Благодарю Вас и всех, особенно помолившихся и вздохнувших обо мне в годовщину моей разлуки со всеми Вами. Этот год и дальность расстояния не только не охладили моего сердца, но я еще больше люблю всех Вас о Господе и всем благо желаю. Будьте здоровы, мирны и благополучны и да хранит Вас всех Матерь Божия и святые святители наши. Мир всем и Божие благословение. Грешный архиепископ Петр.

Отец Иннокентий1 плох, если скончается, пришлю телеграмму, и вы все тогда помолитесь об упокоении души его, все почитайте о нем Псалтирь, хотя бы по одной кафизме в день в течение шести недель, а усердно и до году (Преподобномученик архимандрит Иннокентий (Беда; +6 января 1928), узник Соловецкого лагеря, ближайший помощник владыки Петра во время его пребывания на Тверской и Воронежской кафедре).

Пишу вам, добрейшая В А., не только по своему желанию, но и по просьбе умирающего отца Иннокентия, которого только что навещал. (...) Духом он бодр, со всеми примирен, предался воле Божией, по-христиански ожидает смерть, а когда я уходил, то он, не будучи в состоянии поклониться, сделал руками жест, говоря: «Прошу вас от меня передать поклон всем», — что я и спешу исполнить. Да укрепит его Господь! Прихворнул и я немного от простуды. Поболело горло, теперь лучше. Пусть никто не гневается за редкое получение от нас писем, теперь почта будет ходить реже и к вам, и к нам: больше месяца нет у нас писем. Болит сердце за всех вас. Всей вашей семье и Вите, всем верным Божие благословение и поклон. П.К. Зверев, 1 отделение, 4 рота.

14/27. ХII. 1927 г.

* * *

Грустно, что никто не получает от меня писем, но это происходит лишь от того, что теперь зима и почта не может ходить аккуратно. Но вот меня удивляет, что вы до сих пор не знаете о кончине отца Иннокентия, почившего в самый сочельник, 24 декабря в три часа утра, а я возвещал его родных телеграммой. Завтра уже 40-й день справляем молитвенно. За ваши молитвы я, по милости Божией, жив и здоров, как и прочие, всем пишу при всякой возможности. Мои мирские именины были 28 февраля, а день рождения 18 февраля. От вас тоже мало доходит вестей, хотя знаю, что вы все пишете и помните, и молитесь. Если не получаете писем от меня, то никто да не думает, будто я кого извлек из своего сердца или памяти: всех о Господе люблю, помню, и благодарю, и благословляю. Дай Бог вам всем всякого благополучия. Всегдашний богомолец — П.К. Зверев, 1 отделение, 4 рота.

31.I /13.II. 1928 г.

* * *

Скорби сердца моего умножишася, ближнии мои отдалече мене сташа и нуждахуся ищущии душу мою. Аз же незлобою моею ходих и, на Господа уповая, не изнемогу». Такими словами или, вернее, чувствованиями от сердца пишу тебе, получив письмо от арх. Михаила и от других. Меня считают еретиком, обновленцем. Благо мне, яко смирил мя Господь, приемлю эту клевету и поношение, как от руки Господа, во избавление от множества грехов моих. Буди имя Господне благословенно от ныне и до века. Но болит душа моя смертельно о тех, кто так дьявольски хитро обманут, и разделен, и поставлен на ложный и опасный путь, совершенно не церковный, хотя и прикрываются как будто чем-то церковным. Мне не следовало бы себя оправдывать в глазах тех, которые, хотя и со слезами любви и скорби, все же нашли в себе возможность допустить, будто я со всеми прочими братьями отступил от истины и в чем-либо, хотя в малом, перекинулся на сторону лжи, обмана, ереси или раскола. Благодарю Господа за то, что благодатью Его есмь то, что был и что есмь; да если бы я и в малом самом чем поступился, то давно был бы со своими детьми, а сего нет. Я никого не упрекаю. Наоборот, все-душно скорблю, что детей обманули и восстановили против отца, им самоотверженно служившего и за свое служение надолго от них оторванного. Наша совесть спокойна, мы сделали все, что требовалось, и пусть никто не верит никаким наветам вражиим и не сомневается в чистоте моего православия. Молю Бога открыть глаза искренне верующим и собрать всех воедино. Тебе и родным привет и поклон. Петр.

3/16. VII. 1928 г.

Незадолго до кончины в последнем своем письме архиепископ Петр писал:

«Поздравляю тебя, отец Митрофан, и всех с праздником Сретения Господня и молитвенно желаю всем здравия, спасения и всяких милостей Божиих. В этот день исполняется уже десять лет со дня моей хиротонии, а потому в этот день прошу особенно помолиться за меня, да сотворит Господь со мной Свою милость, да дарует мне еще послужить Святой Церкви терпением, перенесением безропотным всех скорбей и напастей, покорностью воле Божией, смирением, любовью к ближним, наипаче к моей пастве, и молитвами за нее. А если Бог пошлет по мою душу, то и смертью вдали от близких сердцу. Много мыслей теснится в моей душе, но тесна и мала для них открытка, а потому я не делюсь ими с вами, хотя бы и желалось. По милости Божией, за молитвы многих я пока жив и сравнительно здоров, если не считать ревматических болей в костях. А тяжело и грустно вдали от могилки отца Иннокентия2. Молитвенно вспоминал я его, благодаря Господа за то, что Он избавил его от этой жизни и вселил его там, идеже несть болезнь, печаль и воздыхание. Часто вспоминаю отца Пафнутия, но не знаю, где он и как живет. Не будешь ли так добр, не наведешь ли о нем справки? Поклонись ему, передай ему мое благословение и скажи, что я по-старому о нем помню и к нему отношусь, молитвенно желаю ему спасения и всяких милостей Божиих. По случаю зимы почта еще не наладилась, и я не получаю давно писем ни от кого. Наверное, и вы также, хотя я каждую неделю кому-либо пишу по письму... Как-то вас Господь милует? Всем без исключения верным Господу прошу передать мир, благословение и поклон. Всех да хранят молитвы Матери Божией и святых Митрофана, и Тихона, и Антония, великих святителей Воронежских. Я по-прежнему живу в уединенном и пустынном месте, за все благодаря Господа, и во всем смиренно покоряюсь воле Его. Прошу тебя быть смиренным, не думать о себе высоко, молиться Господу и не впадать в обольщение и прелесть лукавого, который силится прельстить, если возможно, и избранных, по слову Господа. Мир тебе и всем. Архиепископ Петр.

9/22. I. 1929 года.

Подготовила А.А. Константинова

Источник:      Журнал «Пастырь»: февраль 2008 г.