Твердо стоять на ступеньке Православия

Твердо стоять на ступеньке Православия

В начале XIX века Император Александр I принял депутацию рабочих подмосковного Лосиного завода. Не о повышении жалования просили они Государя, а о разрешении построить храм. Высочайшее согласие было получено. В Лосиной слободе выросла церковь Святителя Николая Чудотворца. Несмотря на все бурные события последующих лет, она и по сию пору остается доминирующим зданием в центре города Лосино-Петровский Щелковского района Московской области. После обновления в 1896 году ее освятил всероссийский батюшка святой праведный Иоанн Кронштадтский.

Вот уже больше двух десятилетий приход этого величественного храма возглавляет митрофорный протоиерей Иоанн Прускалев, выпускник Московских Духовных Семинарии и Академии, кандидат богословия. В сентябре прошлого года отцу Иоанну исполнилось 80 лет. В связи с юбилеем Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II наградил его орденом Преподобного Серафима Саровского III степени. Несмотря на солидный возраст, отец Иоанн продолжает активное церковное и общественное служение. Одной из своих важных задач он считает духовное окормление военнослужащих. Отец Иоанн Прускалев не раз принимал участие в Покровских чтениях, организуемых движением «Россия Православная». Участвовал он и во всероссийских Глинских чтениях, проводимых Фондом святого благоверного князя Александра Невского. Предлагаем вниманию читателей интервью отца Иоанна. Беседа с ним состоялась в церковном доме храма Святителя Николая в городе Лосино-Петровском.

— Батюшка, кто посещает храм, приход которого Вы возглавляете?

— В основном это жители города Лосино-Петровский. Сегодня на его территории действуют три церкви. Наш храм — самый большой в городе. Мы на посещаемость не жалуемся. Приходят к нам и пожилые, и молодые. Знают наш храм и за пределами города. К нам приезжают на службу из окрестных деревень и поселков, а кое-кто даже из Москвы. Часть прихожан составляют военнослужащие из Академии имени Ю.А. Гагарина, которая расположена по другую сторону от железной дороги. Храм наш обширный, он имеет пять престолов: во имя Святителя Николая (основной), в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», во имя святого благоверного князя Александра Невского, Преподобного Сергия Радонежского и святого великомученика и целителя Пантелеимона. Прихожане очень любят наш храм. Он закрывался только на короткое время до войны. Но его не разрушали. Все убранство сохранилось с тех пор, как его построили рабочие Лосиного завода.

Приходская жизнь у нас, я считаю, развивается нормально. Наша пастырская обязанность — указывать людям путь к спасению, укреплять веру среди народа, но и оказывать конкретную помощь в повседневных делах. Только что от меня ушла сотрудница службы социальной защиты, она приносила ведомость на выплату пособий малоимущим. Это мы тоже делаем. Мы оказывали и оказываем людям посильную материальную помощь. Но, конечно, главная забота о благосостоянии народа должна лежать на руководящих органах страны.

Сегодня Церковь пользуется невиданной свободой. Святейший Патриарх однажды сказал, что такой свободы не было у нее даже при царском правительстве. Тогда императоры управляли Церковью, а сейчас управляют Патриарх и Священный Синод. Трудности и неприятности, конечно, есть и будут. Не все относятся к Церкви доброжелательно. Но это нас смущать не должно. Церковь свою духовную миссию выполняет.

— Отец Иоанн, есть ли разница между прихожанами того времени, когда Вы начали служить в этом храме, и прихожанами нынешними?

— Сейчас в храме стало больше молодежи. Это заметно. Раньше ведь запрещали в церковь ходить. Если молодой человек переступал порог храма, у него могли быть крупные неприятности. На Пасху закрывали молодежи доступ в церковь. Теперь время другое. Нескончаемые потоки людей идут в храм в большие церковные праздники, особенно на Пасху и на Крещение. Что касается духовного настроя, то он не меняется. Как и прежде, верующие люди идут в церковь, чтобы помолиться и получить помощь от Бога, идут, как в духовную лечебницу. Мне доводится бывать и в московских храмах. Вижу — дух Православия не угасает.

— Что побудило Вас стать священником? Какие люди или книги оказали на Вас влияние при выборе жизненного пути?

— Рос я в безбожное время. Но у меня было сильное желание получить богословское образование, послужить Церкви, народу. Вне храма я не мыслил и не мыслю своей жизни. С детских лет я воспитывался в православной вере. Родом я из деревни Буда Монастырская Калужской области. Без отца я остался еще в детские годы. Я его не помню. Моя мама — Анна Ильинична Прускалева — была глубоко верующей женщиной. Она научила меня молиться. Когда в деревне кто-то умирал, ее звали читать Псалтирь. Дядя моей мамы — иеромонах Евфимий (Любовичев) — был насельником Оптиной пустыни. Он подвизался в скиту. Когда монастырь разогнали, он жил в нашем доме. Сколько у него было духовных книг! Я с интересом листал их. Читал об Оптинских старцах. Во время войны наш дом сгорел, а вместе с ним и книги. Отца Евфимия после изгнания из монастыря назначили на приход в Брянске, а там его перед войной арестовали. Мама возила ему передачи. Потом его следы затерялись. Очевидно, он погиб вместе с другими священнослужителями в годы репрессий.

Во время войны я начал регулярно посещать храм. Это произошло в Брестской области, где я чудом встретился с мамой после того, как нас чуть не угнали на работу в Германию. Священник Лев Церпицкий приметил меня и благословил прислуживать в алтаре. После освобождения Белоруссии от немцев я был призван в армию. Отец Лев благословил меня иконочкой, но сказал, чтобы я не стремился стать офицером. Направили меня в Гороховецкие лагеря, где из нас готовили сержантов. Потом я служил на Украине и в Болгарии. Агитировали меня за вступление в комсомол, но я отвечал, что пока еще не считаю себя достойным. Приходилось скрывать, что я — верующий. После демобилизации приехал к сестре в Подмосковье, поработал год на заводе, а потом пошел учиться в Духовную Семинарию. После Семинарии — в Академию. Окончил ее по первому разряду. Когда меня рукоположили в священнический сан, получил направление в Московскую епархию. С тех пор и служу в подмосковных храмах. В течение 18 лет был благочинным церквей Раменского округа. А 20 лет назад меня перевели в Никольскую церковь города Лосино-Петровский, в приходе которой тогда были нестроения. Меня прислали наводить порядок. Слава Богу, постепенно все улеглось.

— Значительная часть Вашего священнического служения прошла в годы гонений на религию и Церковь. Что пережили Вы в этот трудный период?

— Хочу сказать, что и в советское время наша Русская Православная Церковь выполняла свое назначение. На приходах неугасимо горела лампада молитвы. Мы не обращали внимания на то, что о нас говорили. Когда я поступал в Семинарию, была сталинская эпоха. Но дух в нашей среде царил замечательный. Все семинаристы были глубоко верующими людьми. Народ шел в Лавру, к мощам Преподобного Сергия. Храмы, в которых мы служили, были переполнены молящимися. Да, звучали насмешки, существовали ограничения, но Церковь, несмотря ни на что, выполняла свою миссию. Я даже считаю за счастье, что мне тогда довелось послужить. Мы украшали храмы, ремонтировали их, что-то делали в ночное время без согласия властей. Раньше ведь на все нужно было разрешение брать в горсовете или поссовете.

После рукоположения в священнический сан я 24 года прослужил в Троицкой церкви города Люберцы. В отношениях с властями старался вести себя разумно. Тогда мы делали отчисления в Фонд мира. Я шел к представителям власти и говорил: «Разрешите нам сделать то-то и то-то, мы, сколько нужно, внесем». Это помогало налаживать контакты. Помню, секретарь райисполкома мне сказал: «Вам отказать невозможно. Только Вы там поосторожнее, чтобы не написали в газетах». Правда, в газете все-таки написали, что по моему благословению заасфальтировали дорожку вокруг церкви.

Однажды — это было в 70-е годы прошлого века — люберецкий храм Святой Троицы и окружающие дома загорелись от удара молнии. И что Вы думаете? Прежде всего пожарный расчет — целых шесть машин — занялся тушением огня в церкви. А ведь это было в безбожное время.

Одним словом, требовалась дипломатия. Мы не унижались. Святой Александр Невский, когда ездил в Орду, не изменял своей вере. Не отступали от нашей веры и мы, священники советского времени. То был период насыщенной молитвенной жизни. Несмотря ни на что, Церковь существовала и находила общение с народом. В период «холодной войны» наши иерархи выступали в защиту мира, тем самым напоминая, что Русская Православная Церковь жива.

— Каким Вам видится будущее России?

— Предназначение России определено Богом. У нее такая история, какой ни одно другое государство не имеет. Наши духовные традиции мы должны оберегать. Вера в Бога — святое достояние нашего народа. Будущее зависит от того, что мы заслуживаем. Важно, чтобы руководители страны больше думали о народе и стояли ближе к Церкви, тогда наша жизнь изменится к лучшему. Слава Богу, что в последнее время наладилось тесное общение церковных иерархов с правительством. Дай Бог, чтобы это продолжалось и в дальнейшем.

Нужно всерьез задуматься о воспитании молодежи. Сейчас очень много соблазнов. Как же можно показывать молодежи то, что ведет к ее развращению? Нам говорят: у нас свобода. Неверно. Мы свободны к деланию добра. А зло надо пресекать. Нельзя засорять сознание молодежи.

Надо стараться приобщить больше людей к церковной жизни. Своим прихожанам я говорю: вы пришли в Церковь, так приведите других, разъясняйте, что дает человеку православная вера, ведите миссионерскую деятельность.

— От нас самих очень многое зависит. Когда рабочие Лосиного завода пожелали иметь свой храм, они дошли до Императора, и разрешение на строительство было получено.

— Да, люди сами проявили инициативу. Подумать только: рабочие небольшого завода построили такой великолепный храм, по тем временам просто грандиозный. Диву даешься, как это им удалось. И сейчас так же надо поступать. Если люди стремятся построить храм, грех им противодействовать. Некоторые выступают и говорят: «Зачем строить еще одну церковь?» Есть такие случаи. Это нехорошо.

Ко мне приходил за благословением верующий певец, он добивается, чтобы в Москве восстановили Страстной монастырь. Я благословил, сказал: «Действуйте, стучите в сердца». Если монастырь восстановят, он никому не помешает. Наоборот, только украсит площадь. Я сказал певцу: «Не отступайте».

— Расскажите, пожалуйста, о том, как завязались Ваши контакты с военными.

— Вскоре после того, как меня назначили настоятелем Никольского храма города Лосино-Петровский, началось восстановление церкви в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» в парке Тимонино. Первое время эта церковь была приписана к нашему храму. Теперь это отдельный приход. Так вот, во время восстановительных работ я познакомился с людьми в гражданской одежде, один из которых, как потом оказалось, был генералом, а другие носили звание полковника. С тех пор меня начали приглашать в Академию имени Ю.А. Гагарина. Мне не раз доводилось выступать с напутствием перед ее выпускниками. Военные, в свою очередь, приходили в наш храм. В год 2000-летия Рождества Христова я проводил с ними собеседование. Слушатели и преподаватели Академии приходят в наш храм и сегодня. Однажды у нас служил митрополит Ювеналий, на службу пришли начальник Академии, другие генералы и 25 старших офицеров. Состоялась встреча, которая прошла на высоком духовном уровне.

— Ощущали ли Вы в своей жизни чудесную помощь Божию? Не можете ли Вы привести примеры такой помощи?

— В своей жизни я постоянно ощущал помощь Божию, помощь святых. Когда в нашу деревню во время войны пришли немцы, нас выгнали из дома. Мы скитались по сараям. Однажды мы остановились на самой окраине деревни. Вижу — один старичок пошел в свой дом, а я решил пойти за ним — в свой, уже разрушенный. Мама сказала: «Может, что-нибудь возьмешь из уцелевшего». Немецкий часовой начал стрелять. Старичка немец ранил в пах. А я почувствовал удар в левую руку и сразу вернулся. Рука покраснела. Стал я рассматривать свой ватный пиджачок и увидел, что в вате застряла пуля. Долго я ее хранил, да потом потерял.

Везде и всюду я ощущал, что десница Всевышнего меня охраняет. Просил о молитвенной помощи преподобного Серафима Саровского, святого великомученика Георгия Победоносца — в его честь освящен храм, который я посещал в годы войны — и других угодников Божиих.

— Что бы Вы хотели пожелать новому поколению священнослужителей?

— Чтобы мы друг друга поддерживали в духовной жизни, вразумляли, наставляли и никогда не уклонялись от чистоты православного учения. Надо с любовью принимать людей, не должно быть грубости в обращении с ними. Пастырю, по слову апостола Павла, все время надо думать, как бы не упасть. Независимо ни от каких условий, надо стоять твердо на ступеньке Православия. Без истинного пастырства духовная жизнь невозможна.

Народ идет к нам с разными вопросами — и радостными, и грустными. Чтобы вести паству, надо проявлять благоразумие. Нельзя уклоняться в сторону каких-либо своих умозаключений. Пришел человек — с ним нужно побеседовать, чтобы он ушел из храма утешенным, независимо от того, какое настроение у него было до встречи со священником.

Беседовал В.М. Вальков

Источник:      Журнал "Пастырь" январь 2008 г.