Русский поэт, киносценарист Г.Ф. Шпаликов (1937-1974)

Геннадий Шпаликов родился 6 сентября 1937 года.

С 1959 по 1964 год учился на сценарном факультете ВГИКа.

Его первой серьезной работой в кино стал фильм «Застава Ильича», постановку которого на студии имени Горького осуществил режиссер Марлен Хуциев. Фильм вышел в 1962 году, однако тут же был снят с проката как «идеологически вредный». Картина не понравилась лично Н.С. Хрущеву.

Когда 7-8 марта 1963 года в Кремле проходила встреча руководителей страны с деятелями советского искусства, именно этот фильм был подвергнут самой большой критике.

Когда все критические выпады в адрес картины были сделаны, присутствующие потребовали выйти на трибуну главных виновников случившегося: Марлена Хуциева и Геннадия Шпаликова. Первым вышел режиссёр. Он говорил о том, что снимал свою картину от чистого сердца, что даже в мыслях не держал никакой антипартийности. Иначе говоря, вместо того чтобы покаяться, режиссер горячо отстаивал свое произведение, признавал отдельные ошибки и обещал сделать правильные выводы. Зал встретил это выступление гулом неодобрения.

Между тем не успел сойти с трибуны М. Хуциев, как на неё уже лихо вбежал 25-летний Шпаликов. То, что он затем сказал, привело аппаратчиков в ещё больший гнев. Он заявил, что настанет время, когда кинематографисты будут пользоваться в стране такой же славой, как и герои-космонавты, что он убежден в своем праве на ошибку и просит присутствующих не судить их картину слишком строго.

Много чего за долгие годы повидал кремлёвский зал заседаний, но чтобы безусый юнец учил сановных руководителей жизни - такого здесь ещё не бывало. Поэтому последние слова молодого оратора буквально утонули в диком реве и гвалте чиновной братии. Казалось, ещё мгновение, и вся эта толпа сорвётся со своих мест и растопчет, растерзает юношу.

Видимо, это почувствовал Хуциев, который вскочил со своего места, вбежал на трибуну и, пытаясь перекричать зал, произнес: «Мой коллега очень взволнован, три часа назад у него случилось радостное событие - у него родилась дочка. Не будем к нему строги...» Однако все это было гласом вопиющего в пустыне. Зал продолжал кричать, топать ногами…

Фильм «Застава Ильича» в итоге был нещадно порезан цензорами. Три года из него делали «идейно здоровое произведение», убирали все, что не ложилось в прокрустово ложе партийных решений и указаний, даже название сменили на более нейтральное - «Мне двадцать лет». Наконец, в 1965 году фильм вышел на экран.

Очевидно, что Шпаликов отличался завидной смелостью и дерзостью поступков: не каждому человеку хватит решимости бросить вызов руководству страны прямо в лицо, с трибуны кремлевского зала. Но, может быть, у Шпаликова это был минутный порыв, единичный случай? Многие люди, близко знавшие Шпаликова, утверждают, что подобных поступков в его биографии было много.

Наученный горьким опытом работы над фильмом «Застава Ильича», Шпаликов в 1962 году написал сценарий лирической комедии. Ставить картину взялся режиссер Георгий Данелия. Так, в 1964 году на экраны страны вышел один из лучших фильмов отечественного кинематографа «Я шагаю по Москве». Песня с одноименным названием, звучавшая в нем, также принадлежала перу Шпаликова.

В последующем им было написано еще несколько сценариев, которые легли в основу фильмов: «Я родом из детства» (1966), «Ты и я» (1972), «Пой песню, поэт» (1973).

Кроме этого, в 1967 году вышла единственная режиссерская работа Шпаликова - фильм «Долгая счастливая жизнь». В ряде картин звучали и песни, написанные сценаристом. Одним словом, по мнению многих, Шпаликов был в те годы одним из самых многообещающих и талантливых молодых кинематографистов. Ему прочили прекрасное будущее, но он добровольно ушёл из жизни.

На вопрос «почему?» каждый из знавших Шпаликова отвечает по-разному. Одни говорят о том, что его погубил диктат чиновников от кино, борьба которых со свободомыслием в начале 70-х приобрела просто маниакальные формы. Другие упирают на «разгульные нравы тусовки», на то, что не хватило характера, чтобы сопротивляться её соблазнам. Есть и другие версии.

Наверное, в каждом из этих утверждений есть своя доля правды.

В начале 60-х у Шпаликова была прекрасная семья: жена - талантливая молодая актриса Инна Гулая (она сыграла Наташу в фильме «Когда деревья были большими»), ребёнок. Однако к началу следующего десятилетия он всё это потерял. Дома он не жил, скитался по друзьям. Говорят, с похмелья любил читать расклеенные по стендам газеты. Причем читал все подряд, от корки до корки. Видимо, это чтение отвлекало его от мрачных мыслей, а может быть, и вдохновляло. Ведь он продолжал писать стихи, сценарии. Писал их где попадется, чаще всего на почте, где всегда в избытке были и чернила, и перья, и бумага - телеграфные бланки. Друзья первое время помогали ему как могли, затем постепенно помогать перестали. Ссуживать его «трёшками» на опохмелку желающих становилось все меньше.

В 1974 году Шпаликов с питьем «завязал» и засел за новый сценарий, который назвал «Девочка Надя, чего тебе надо?». Сценарий был изначально непроходной. Речь в нем шла о передовице производства, токаре одного из волжских заводов Наде, которая волею судьбы становится депутатом Верховного Совета СССР. Всё в её жизни до определённого момента развивается хорошо, но затем удача поворачивается к ней спиной. В конце концов девушка доходит до крайнего предела: она идёт на городскую свалку и там публично сжигает себя на костре.

Поставив жирную точку в финале этой сцены, Шпаликов запечатал сценарий в конверт и в тот же день отослал его в Госкино. Ответа на него он так и не дождался, потому что через несколько дней после этого покончил с собой.

Тело Шпаликова первым обнаружил Григорий Горин. К сожалению, он пришёл слишком поздно, когда помощь была уже не нужна.

Похоронен Геннадий Шпаликов на Ваганьковском кладбище.

Я к вам травою прорасту,

Попробую к вам дотянуться,

Как почка тянется к листу

Вся в ожидании проснуться.

Однажды утром зацвести,

Пока ее никто не видит,

А уж на ней роса блестит

И сохнет, если солнце выйдет.

Оно восходит каждый раз

И согревает нашу землю,

И достигает ваших глаз,

А я ему уже не внемлю.

Не приоткроет мне оно

Опущенные тяжко веки,

И обо мне грустить смешно,

Как о реальном человеке.

А я - осенняя трава,

Летящие по ветру листья,

Но мысль об этом не нова,

Принадлежит к разряду истин.

Желанье вечное гнетет,

Травой хотя бы сохраниться —

Она весною прорастет

И к жизни присоединится.

Г. Шпаликов

Люди