Русский живописец М.В. Нестеров (1862-1942)

Нестеров родился в глубоко патриархальной, традиционно религиозной купеческой семье, в Уфе, в предгорьях Урала. Он принадлежал к старинному купеческому роду.

Еще в детстве Нестеров проявил настоящий интерес к рисованию. Ум и чуткость родителей проявились в том, что они согласились с советами учителей, подметивших художественные способности мальчика, и, несмотря на то, что в Уфе к художникам относились как к неудачникам, людям третьего сорта, предложили ему поступить в Московское училище живописи, ваяния и зодчества.

Из учителей наибольшее влияние на Нестерова оказал Василий Перов. Нестеров не мог на первых порах определить свой собственный путь. Неудовлетворенный собой, он метался между московским училищем и Академией художеств в Петербурге. Правда, в Академии в это время работал замечательный педагог Павел Петрович Чистяков. Но Нестерову не пришлась по душе его система.

Он возвратился в Москву. Но Перов умер, и учителем Нестерова оказался известный художник-передвижник Владимир Маковский. Нестеров невольно подражал ему, написав несколько жанровых полотен, таких, как "Знаток" (1882), "Под домашним арестом" (1883).

В училище ценили Нестерова за умение сочинять композиции и признавали за ним большой талант. Однако даже две его большие работы, одна из которых - "Призвание Михаила Федоровича Романова на царство" (1885) - приносит ему звание свободного художника, а другая, "До государя челобитчики" (1886) - серебряную медаль и звание классного художника, не поднимаются над традиционным уровнем.

Лишь первая и самая истинная, как считал Нестеров, любовь и потрясение от смерти молодой жены совершили в нем психологический и творческий переворот. Он нашел, наконец, свою тему и свой художественный почерк.

Это была любовь с первого взгляда. Он встретил юную девушку, Марию Ивановну Мартыновскую на летних каникулах в Уфе. Родители Нестерова были против брака влюбленных. Нестеров уехал в Петербург зарабатывать звание свободного художника и тяжело там заболел, а Мария Ивановна в весеннюю распутицу на лошадях из Уфы бросилась его выхаживать. Они обвенчались без благословения родителей.

Через год родилась дочь Ольга, и этот день, по словам Нестерова, был самым счастливым днем его жизни. Но через сутки после родов Маша умерла.

Перелом в своем творчестве Нестеров связывал с картиной "Христова невеста", навеянной душевным строем и обликом жены. В ней впервые появились "нестеровская девушка" и "нестеровский пейзаж", краски утратили черноту, палитра стала светлой и приобрела эмоциональную выразительность и мелодичность.

Картина "За приворотным зельем" (1888) определяет его интерес к русскому фольклору. И это уже не историческое бытописание его ранних произведений, а стремление глубоко проникнуть в душевное состояние своей героини.

Еще в процессе работы над этим произведением, когда художник жил в Сергиевом посаде, в его сознании начинает выкристаллизовываться образ пустынника, положивший начало классическим дореволюционным произведениям мастера. Именно "Пустынник" невольно будит в памяти образ старца Зосимы из романа Ф. М. Достоевского "Братья Карамазовы".

П. М. Третьяков приобретает "Пустынника" для своей галереи. На средства, полученные от продажи картины, Нестеров отправляется в заграничное путешествие. Он посещает Вену и Дрезден. Едет в Италию, которая поражает его не только великолепием художественных ценностей, но и красотой природы. Накопленный материал, по признанию Нестерова, дал ему возможность "спокойно ехать домой и там, у себя, как-то претворить увиденное".

В 1892 году Россия отмечала 500-летие со дня смерти Сергия Радонежского. Для Нестерова Сергий Радонежский был тем человеком, который олицетворял самоотверженное служение идее, способствовал духовному сплочению русского народа.

Художник, часто живя недалеко от Троице-Сергиевого монастыря, хорошо знал природу этих мест. В основу будущей картины "Видение отроку Варфоломею" (1889-1890) легло множество пейзажных зарисовок, пронизанных тонким поэтическим чувством. Маленькая болезненная девочка из деревни Комякино послужила моделью для отрока Варфоломея (мирское имя Сергия Радонежского).

Картина была экспонирована на XVIII передвижной выставке. Она несла идею, которая еще не находила в русском искусстве этой эпохи своего живописного выражения, идею, заключавшую в себе веру в возможность чудесных нравственных перевоплощений в духовной жизни человека.

Картина открыла целый цикл работ, посвященных Сергию Радонежскому. Это "Юность преподобного Сергия" (1896-1897), "Труды преподобного Сергия" (1898), эскизы к "Прощанию преподобного Сергия с князем Дмитрием Донским". Вместе с тем она оказалась принципиальным отходом Нестерова от идеалов передвижничества. В ней не было тех остросоциальных проблем и столкновений жизненных типов, которые являлись стержнем для большинства работ передвижников как раннего, так и более позднего периода.

В. В. Прахов, создавший план стенной росписи Владимирского собора в Киеве, увидев в 1890 году "Видение отроку Варфоломею", предложил Нестерову работу над росписями. Для освоения приемов работы в новой для него технике фресковой живописи Нестеров в 1898 году предпринимает поездку в те места, где он мог бы изучить памятники византийского искусства,- Константинополь, Равенну, Палермо, Рим.

Увиденное им оставило глубокий след в душе, но результаты работы оказались неудачными. С одной стороны, художник вырабатывает новый изобразительный язык, сочетающий в себе реализм и стилизацию в духе древнерусского искусства XVII века. С другой - его образы кажутся почти экзальтированными в своей оторванности от земного мира.

По сути дела, и в эмоциональном, и в образном отношении они явились предшественниками таких известных нестеровских произведений, как "Дмитрий-царевич убиенный" (1899) и "Преподобный Сергий Радонежский" (1899).

"Великий постриг" (1897-1898) как бы фокусирует в себе эмоциональный строй предыдущих произведений Нестерова, посвященных старообрядчеству. Героини Нестерова далеки в своей отрешенности от всего мирского. В них будто уже утихли душевные порывы и смятенность. Их мир - это холмы, уступами поднимающиеся к небу, тонкие березы и дома с островерхими крышами.

Религиозная настроенность многих нестеровских картин была чужда идеям передвижничества и создавала почву для принципиальных разногласий художника с членами Товарищества передвижных художественных выставок. В конце 1890-х годов вместе с И. И. Левитаном Нестеров, не порывая своей связи с передвижниками, присоединяется к группе молодых художников "Мира искусства". Но и молодое объединение, возникшее в 1899 году, не могло удовлетворить художника.

Начало 1900-х годов стало для Нестерова временем мучительных поисков новых сюжетов. И тогда возникнет одна из его лучших предреволюционных работ - "Молчание" (1903). В ней исчезает ощущение совершенного слияния человека и природы. Одиночество и разобщенность царят в мире, создаваемом художником.

Определяя духовные искания человека как искания прежде всего религиозные, Нестеров еще в конце 1890-х годов начинает подготовительную работу к "Святой Руси" (1901-1905). Второе ее название, взятое из евангельского текста - "Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Аз успокою вы",- говорит о желании художника создать программную картину, в которой были бы подведены итоги раздумий как его самого, так и той части русской интеллигенции, которая видела в религиозном обновлении выход из создавшегося тупика. Но именно эта четко читаемая программность определила неудачу в воплощении замысла. Исчезли искренность и естественность эмоционального строя его предыдущих работ.

Революция 1905 года, выявившая трагический кризис общества, изменила творческое направление художника. Он обратился к образам конкретных, часто близких ему людей, через их портреты передавая сложность и противоречивость действительности. Первые портреты Нестеров пишет еще в самом начале своего творческого пути. Но портретный жанр не мог в ту пору выразить его идей и исканий. Он подходил к нему постепенно, раскрывая сначала в отвлечённых образах своих героев драматические переживания человеческой души. Но именно этот психологический анализ человека вообще логически подвел его к раскрытию внутреннего мира конкретной личности.

Один из лучших нестеровских портретов 1900-х годов - это портрет Е. П. Нестеровой, жены художника (1905). Свет ясного зимнего дня, мягко рассеиваясь в комнате, не нарушает покоя и светлой грусти, которые излучает молодая женщина, задумчиво сидящая в кресле. Предметы, окружающие ее, в большой степени служат выражением ее существа.

В 1906 году Нестеров пишет портрет своей дочери О. М. Шретер в черной амазонке и красной шапочке на фоне неторопливо текущей реки. Кажется, будто девушка только что остановилась на берегу, перебирая хрупкими пальцами тонкий хлыст. В легком наклоне ее головы, в больших задумчивых глазах ощущаются глубина и сложность душевных переживаний.

В конце лета 1906 года Нестеров едет в Ясную Поляну, чтобы писать портрет Л. Н.Толстого. Толстой изображен среди привычной для него природы в тот момент, когда в раздумье остановился у яснополянского пруда. Но кажущаяся мгновенность не нарушает острой характерности его облика и сложности душевного состояния.

Богоискательство, возникшее как религиозно-философское течение и распространившееся в среде русской либеральной интеллигенции после поражения революции 1905-1907 годов, предполагало переустройство человеческого существования на основе "обновленного христианства". Критикуя официальное православие, философы, принадлежавшие к этому течению, развивали учение о новом религиозном сознании и о строительстве божьего царства на земле. Тогда эти идеи не могли не коснуться Нестерова. И в 1907 году он вновь обращается к религиозной живописи, расписывая храм Покрова Богородицы при Марфо-Мариинской обители в Москве (1908-1911). "Путь к Христу" - композиция, находящаяся в трапезной, по мысли, казалось бы, близка "Святой Руси". Но ее художественное воплощение говорит об изменениях, происшедших в мировоззрении художника.

Художник попытался продолжить осмысление этой темы в картине "Душа народа" (1915-1916), но и она не увенчалась успехом. Соединив в одной композиции людей разных сословий, он в обобщенное понятие русского народа включает и конкретные образы своих современников: Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого, Вл. С. Соловьева - то есть тех, кто был близок ему в его религиозно-философских исканиях. Несмотря на идейную и художественную тенденциозность, это произведение было искренним вопросом художника к жизни. Картина вызвала много споров в философских кругах Москвы. И именно она логически подвела Нестерова к созданию такого произведения, как "Философы" (1917). Завершая предреволюционный период его творчества, картина вместе с тем оказалась мостом, связавшим Нестерова с новой эпохой.

Казалось бы, трудно было ожидать от художника, сложившегося в зрелого мастера еще в предреволюционную эпоху, свежего взгляда на тот новый мир, который нес в себе принципиальные изменения, исключавшие его прежние философские и художественные искания. Но случилось так, что уже 1920-е годы вовлекли Нестерова в русло общехудожественных поисков.

Одним из лучших портретов этого периода стал портрет его ученика и друга П. Д. Корина (1925). По существу, он предвосхищает собой известный парный портрет братьев Кориных.

"Автопортрет" 1928 года в полной мере раскрывает те кардинальные изменения, которые произошли в душе Нестерова в последнее десятилетие. Белая блуза художника и кисти, стоящие в расписной вазе, подчеркивают главное предназначение этого человека. Внимательный строгий взгляд обращен к зрителю. В нем нет колебаний и мучительных вопросов. Это взгляд творца, дающего объективную, непредвзятую оценку миру и людям.

С братьями Кориными Нестеров имел давние дружеские контакты. В 1930 году художник решает написать их портрет. Акцентируя различие характеров братьев, Нестеров вместе с тем выявляет их внутреннее единство по отношению к искусству.

Творческий путь Нестерова в начале 1930-х годов был сложен и противоречив. Он не мог до конца отказаться от прежних излюбленных тем, так и не найдя исчерпывающих ответов на поставленные проблемы. Вот почему наряду с портретами в этот период появляются такие произведения, как "Два лада" (1933), "Отцы-пустынники и жены непорочны" (1932), "Лель" (1933) и т. д.

В 1935 году в ГМИИ им. А.С.Пушкина в Москве была открыта выставка шестнадцати картин художника, написанных в советский период. Выставка невольно заставила критиков по-новому взглянуть на давно сложившегося и известного мастера.

1935 год оказался для Нестерова одним из самых плодотворных. Он создает два блистательных портрета людей, олицетворяющих понятие советской науки,- хирурга С. С. Юдина и физиолога И. П. Павлова. И тому и другому предшествовали небольшие по размерам портреты, в которых отразилось стремление Нестерова найти то острохарактерное, что выявило бы самое существо модели. В окончательных вариантах, отказавшись от излишней повествовательности, он создает образы внешне лаконичные и вместе с тем предельно эмоционально наполненные.

Среди последних работ художника выделяются портреты В. И. Мухиной (1940) и А. В. Щусева (1941). Нестеров продолжает в них тему творческой личности, но вносит в нее иные эмоциональные оттенки.

Нестеров умер во второй год Великой Отечественной войны. Ничто не могло оторвать его от работы: ни преклонный возраст, ни болезнь, ни лишения военного времени. Последним его произведением стал пейзаж "Осень в деревне" - нестеровский лирический уголок русской природы.

"Вот русская речка, вот церковь. Все свое, родное, милое. Ах, как всегда я любил нашу убогую, бестолковую и великую страну родину нашу!.." Этим чувством проникнуто все искусство Нестерова.

Арт-каталог