СВЯТИТЕЛЬ ФИЛАРЕТ МОСКОВСКИЙ
В неделю о слепом.

СЛОВО
во вторник недели о слепом.
(Говорено при посещении города Клина в тамошнем Соборе, мая 21 дня 1829 г.)

Мне подобает делати дела Пославшаго Мя, дондеже день есть: приидет нощь, егда никтоже может делати. Иоан. IX. 4.

Мимоходом обретаюсь я в сем богоспасаемом граде, и хотя желанием поспешаю к пределу путешествия, но удержало меня здесь воспоминание, что в течение осьми лет седьмой уже раз нахожусь между вами, а еще очень мало пользовался общением вашим. Привлекает меня к христолюбивым обитателям сего града и другое воспоминание, что в сии годы новою деятельностию ознаменовалось усердие ваше к церкви, в пробудившейся заботливости о храме, долго созидаемом; наипаче же возбуждает меня слово Христа Спасителя, Который и Сам Себе дал правило, и нам, аще и недостойным рабам Его, преподал наставление делать дела посольства Его дондеже день есть, не пропускать благовременности сделать что-нибудь по воле Его, во славу имени Его.

Сего ради после общения с вами, по возможности в молитве и тайнодействии, приступаю ныне к общению в слове и учении общаго нашего спасения. Слово же и к вашему возбуждению, аще дарует Бог, употреблю то самое, которое меня ныне возбуждает. Мне, глаголет Господь, подобает делати дела Пославшаго Мя, дондеже день есть; приидет нощь, егда никтоже может делати. Егда в мире есмь, свет есмь миру (ст. 4. 5).

Дабы из сего изречения извлечь наставление, каждому из нас полезное, заметим, во первых, что Господь возбуждает Себя к спасительному для человечества действованию по случаю, мимоходом внезапно встреченному. Мимо идый, предваряет Святый Евангелист, виде человека слепа от рождества (ст. 1). Слепой сидел и просил милостыни. Господь Иисус проходил мимо. Не видно, чтобы слепой призывал Его, или просил об изцелении. Не было, по видимому, никакой причины останавливаться, никакой обязанности действовать. Но Господь останавливается и говорит: Мне подобает делати. Почему же так? Потому что благость побуждает; потому что человеколюбие призывает; потому что есть случай сделать доброе дело; потому что добраго дела, которое можно сделать в теперешний час, не должно откладывать до другаго, для котораго есть или будет свое дело: потому что случай к добру может пройти, и с утраченным случаем утратилось бы добро, которому он благоприятствовал.

Примечайте, как действует Христос; и научайтесь, как должно действовать христианину.

Немного надобно говорить о том, чтобы вы не проходили мимо нищаго, или другим образом несчастнаго, не оказав ему помощи, если можете то сделать, и чтобы не дожидались вопля и слез, когда самый вид несчастия без слов говорит о нужде в помощи. Правило сие и понятно, и приятно сердцу не ожесточенному. Довольно упомянуть о сем.

Есть дело более важное, более общее, более каждому из нас близкое, о котором нельзя довольно напоминать, чтобы мы не пропускали, благоприятствующих оному случаев.

Одного ли Христа послал Бог Отец, одних ли Апостолов избрал Христос, делати дела Пославшаго их? И тебя, кто бы ты ни был, не послал ли в мир сей Бог, Творец твой и Провидец путей твоих? И если послал: то не дал ли тебе и дела тебя Пославший, Который, будучи премудр в великом и в малом, ничего не делает без благой цели! Какое же сие дело? Христа, Сына Божия, послал Бог Отец; Христос избрал Апостолов, чтобы делать дело спасения всех душ человеческих вообще, или, по крайней мере, всех, которые согласятся и возжелают получить спасение; тебя Бог послал в мир сей, тебя Христос призвал в церковь Свою, чтобы делать дело спасения, по крайней мере, одной собственной твоей души, – дело, котораго никогда не сделаешь ты один, сам собою, без Христа, но котораго и Христос не совершит без тебя, потому что Сотворивший тебя даровал тебе свободу, и также не хочет отнять дар Свой, как ты не хочешь потерять свою свободу. Сие дело некогда под притчею возвещал Господь Иудеям; о сем вопрошали они Господа: что сотворим, да делаем дела Божия? И получили ясный ответ: се есть дело Божие, да веруете в Того, Его же посла Он (Иоан. VI. 28. 29). Мы, проходя общим для всех путем земной жизни, обыкновенно идем к какой нибудь собственной цели. Большею частию путем трудов и забот идут к снисканию пропитания и довольства; дойдя до сего, продолжают путь к богатству; богатые стремятся к знатности; а у иных жизнь походит на продолжительную прогулку, не направленную ни к какой цели, кроме искания разнообразных удовольствий. Надобно бы осмотреться нам, сопутники, не прошел ли кто из нас мимо собственной своей души, не оставил ли ее без попечения, без внимания, не сидит ли твой внутренний человек, подобно как слепой на распутии, – не сидит ли он во тме и сени смертной, не видя света Божия, ни пути спасения, едва зная имя Христа Спасителя, не изведывая над собою действия спасительной силы Его? Христос Спаситель не проходит мимо никого из нас: в безконечной премудрости Своей, непрестанно шествуя к безчисленным целям благотворений и блаженств для различных тварей Своих, в тоже время в безконечном милосердии Своем, останавливается Он над каждым из нас; являясь не ищущим Его, и обретаясь не вопрошающих о Нем, Он предстоит каждому из нас с готовою спасительною помощию: но мы в легкомыслии нашем, или не познаем Его близости к нам, или сами пробегаем мимо Его; либо не приемлем Его помощи, либо принятой не сохраняем. Не приближается ли к нам вечно глаголющее Слово Божие внутренно, – в нашей совести, укоряющей за зло, и радующей по соделании добра? И мы слышим укоры ея, но большею частию не углубляемся в важное дело испытания себя, покаяния и решительнаго исправления; чувствуем ласку ея за доброе дело, случайно нами сделанное, однако тем не привлекаемся к постоянному в добродетели упражнению. Не глаголет ли к нам Христос в церкви, в Божественном слове Своем, в учении святых Своих, в примерах жития их; не предлагает ли нам спасительную силу Свою в видимых и ощутимых образах таинств, подобно как слепому, светодательную силу в брении от плюновения. Но как торопливо иногда от краткаго слышания слова Божия бежим мы к продолжительному празднословию бесед человеческих: с какою невнимательностию оставляем в стороне примеры святых, как будто возможен иной путь спасения, кроме предложеннаго Христом и последователями Его, или как будто верный и безопасный путь легче найти в собственной голове, нежели узнать по следам и по сказаниям тех, которые проходили по нему! Если мы не совсем удаляемся от спасительных таинств, – а есть, к сожалению, заблуждающие и до сей крайности, если, говорю, не удаляемся от таинств, то приступаем гораздо реже, нежели как предали нам искусные в деле спасения душ; и причастившись святыни, не продолжаем постоянно дело освящения нашего, но прерываем и уничтожаем оное новыми сквернами. После кратковременной бани покаяния, надолго впадаем в прежния греховныя нечистоты. Ежедневный призыв служителя трапезы Господней, чтобы со страхом Божиим и верою приступали к ней, большею частию остается тщетным. Живя с чувствами, слишком открытыми к земному, и по той же мере слишком заключенными к небесному, мы почти не знаем небеснаго вкуса, почти не ощущаем Божественнаго питания, без сомнения свойственных оной трапезе на которой Сама Жизнь питает в жизнь вечную, тогда как вкус к брашну гиблющему, и притупивших его временем и неумеренностию, ежедневно устремляет к трапезам прельщения и невоздержания, на которых ревностные их участники с лакомыми яствами снедают свое здоровье и свои будущие годы. Таким образом для дела спасения душ наших, не только не уловляем мы случаев проницательным и постоянным наблюдением, но и постоянными средствами пользуемся только случайно и невнимательно. Долго ли же так? Ей, надобно нам, и чем скорее, тем лучше, чем решительнее, тем полезнее, – остановить себя на путях мира, воздвигнуться от плоти к духу и к Самому Спасителю всех душ, отсечь у себя излишния заботы о ничтожных делах, которыя сгорят вместе с землею, на которой делаются, возбудить себя к деятельному понятию о безсмертной душе нашей, поставить себе в правило деятельности, что из всех дел на свете важнейшия и нужнейшия суть дела, которыя совершаются между Богом и душою, – дело покаяния, дело веры, дело молитвы, дело нашего духовнаго Просвещения и освящения.

Другое достопримечательное обстоятельство, предшествовавшее изречению Господню о спасительном делании, есть то, что он пресек начатый Апостолами важный, по видимому, разговор о судьбах Божиих. При виде слепорожденнаго вопросили они Господа: за чьи грехи суждено сему человеку так несчастно родиться? За грехи ли его, или его родителей? Вопрос, по видимому, достойный обстоятельнаго изследования и разрешения, поелику он клонился к оправданию путей Провидения, в предосторожность против неверия, или ропота. Но Господь в немногих словах отвергает обе благовидныя догадки: ни сей согреши, ни родителя его, и еще более усиленною краткостию ознаменовывает открытие истиннаго намерения Божия: да явятся дела Божия на нем. Ответ сей давал случай к новому вопросу, для чего же он страдал прежде, нежели явились на нем дела Божия? Но Господь не допустил продолжаться состязанию, и тотчас присовокупил: Мне подобает делати дела Пославшаго Мя, а в след за сим приступил и к самому делу исцеления слепаго. Сей быстрый переход от разсуждения к действованию, сие приметное усилие сказать как можно менее, мне кажется, говорили Апостолам очень много. Мне слышится здесь нечто подобное следующему: «вы хотите оправдывать судьбы Божии; Бог не много имеет нужды в оправдании человеческом; во всем оправдает Его, Его Собственный последний суд и вечность; не состязание о судьбах нужно несчастному, а помощь; слепорожденный сам оправдает судьбу свою, когда получит прозрение, с тем вместе просвещение духовное; Христос явился не удовлетворять любопытствующих, но спасать погибающих; как можно менее слов, и как можно более дел; как можно менее любопытства, и как можно более пользы. Мне подобает делати».

Наставление сего рода не одним Апостолам нужно было. И мы нередко можем иметь нужду в подобном для вящшаго возбуждения нас к делу спасения душ наших. Люди, мнящие разборчивее других заниматься сим делом, сколько делают таких вопросов, которыми более затрудняют себя, нежели помогают делу! Как могло случиться первое грехопадение прародителей? Как мы наследовали грех их, и его наказания? Каким образом крестная смерть Иисуса Христа заглаждает все грехи, уничтожает все их последствия? Если каждый позволит себе вдаваться в подобныя предварительныя изследования, можно запутаться в них так, что и не дойдешь до самаго дела. Но по примеру Христову все может разрешиться вкратце. Что грех есть в мире, ты видишь; что и сам живешь во грехе, то чувствуешь. А каким образом крестная смерть Христова исцеляет от греха, и освобождает от гнева Божия и от вечнаго осуждения: поди узнай опытом. Покайся, веруй, начни самым делом вести жизнь христианскую. Подобает делати. Сколько еще вопросов о разных подробностях спасительнаго делания! Иной, например, очень много разсуждает о лучшем способе молиться, и очень мало молится. Входит в разбирательства о старых и новых книгах священных и церковных: а ни тех, ни других не разумеет и не делает того, что и те и другия равно повелевают. Возлюбленный! Священныя и церковныя книги все старыя, потому что в мире нет ничего старее истиннаго христианства в его сущности, но и все новыя, потому что возвещают новаго человека и обновляют жизнь. Возми те из них, которыя ближе, а всего лучше те, которыя предлагает церковь, и не спорь за славянския слова и письмена, из коих самыя старыя далеко не так стары, как самая вера, и самыя новыя изображают ту же древнюю веру апостольскую и отеческую, постарайся входить в дух писания, паче всего держаться верою одного Слова, Котораго нет старее, поелику Оно бе в начале у Бога (Иоан. I. 1), и нет новее, поелику Оно сотворит вся нова, то есть Иисуса Христа Спасителя нашего, держаться же Его, и веру в Него свидетельствовать не одним устным исповеданием, не одним перстослагательным знамением, но действительным последованием учению и житию Его, всегдашнею сердечною молитвою к Нему, любовию к таинствам Его, послушанием церкви Его. Если сомневаешься, умеешь ли ты молиться, молись прилежнее, как умеешь: дело само учит, как лучше делать оное, а Отец Небесный, видя твое постоянство в подвиге молитвы, не оставит послать в сердце твое Духа Сына Своего вопиюща: Авва Отче, и приводящаго в совершенство дело молитвы. Подобает делати.

Третие назидательное для нас обстоятельство изречения Господня о спасительном делании заключается в том, что Он возбуждал Себя к деланию, не смотря на предвидимыя затруднения со стороны человеков. Святый Евангелист повествует, что, когда Господь совершил дело, к которому возбуждал Себя, то есть исцелил слепорожденнаго, Иудеи гнали Исцелителя смертельно между прочим за то, что сие сделал Он в день субботный, по тогдашнему праздничный; ибо учители закона из того выводили, будто Иисус не уважал праздников, хотя, впрочем, не трудно понять, что если день святится одним воспоминанием прошедших благодеяний Божиих, то кольми паче святится он настоящим чудесным благодеянием Божиим; столь не благоприятное последствие дела Христова, без сомнения, было пред очами Его всеведения, когда Он еще приступал к делу: и, кажется, почему бы не отложить только до следующаго дня? Кажется, немного было бы потеряно, если бы слепой получил прозрение одним днем позже, а был бы отвращен соблазн, или по крайней мере клевете не было бы дано повода. Такое разсуждение благоразумием почитается у сынов человеческих, но, конечно, безумие видел в оном Сын Божий, когда не последовал оному. Даже приметно, что против сего-то мнимаго благоразумия и направлял Он речь свою к Апостолам. Явятся, говорит, дела Божия на нем, то есть на слепом от рождения. И когда же? Так скоро, как только можно. Иудеи скажут: лучше бы завтра, и прогневаются, если ныне. Но предусмотрение сего затруднения не остановит предприемлемаго дела. Дел, порученных от Бога, нельзя отлагать в угодность человекам. Должно исполнять оныя немедленно и неупустительно, пока есть благовременность. Мне подобает делати дела Пославшаго Мя, дондеже день есть.

Не так ли, христианин, подобает тебе делати дела Богоугодныя ревностно и неупустительно, и не смотреть в сие время на то, как за сие о тебе другие думают, чего от тебя требуют, или как с тобою поступают? Господствующий ныне образ мыслей и обычай едва ли столько вооружается за строгое наблюдение праздников, сколько против сего наблюдения. Ты хотел бы, может быть, провести праздники в молитве и благоговении, как и должно по понятию и назначению праздников, но тебе уступают для сего немногие только часы праздничнаго утра, и почти на весь день призывают тебя к участию в сообществах и увеселениях совершенно мирских и суетных, если не совершенно греховных; и если откажешься, имеешь причину опасаться, что покажешься странным, и даже подозрительным, – что же ты сделаешь? На что решишься? О если бы ты был довольно разсудителен, чтобы сказать себе: мне подобает и всегда, тем необходимее в день Господень, делати дела, угодныя Господу! О если бы ты был довольно тверд, чтобы обратить сии слова в самое дело!

Но чтобы не слишком продолжить слово, поспешим обратить внимание на то, что и Господь поспешает Своим спасительным деланием. Ибо слова: Мне подобает делати, дондеже день есть, что значат если не сие: должно мне действовать, и не медлить; нельзя отлагать нынешних дел до другаго дня, ниже до поздняго вечера, надобно поспешать, чтобы исполнением оных предупредить приближающуюся ночь. Приидет нощь, егда никтоже может делати. Что глаголеши Господи? Тебе ли поспешать и заботиться о каком-нибудь дне, – Тебе ли, Котораго дни безчисленны, Котораго лета не оскудеют, Который сотворил все дни, Который имеешь целую вечность для чудных дел Твоих! Что за день, который бы мог вместить дела Твои? Что за ночь, которая могла бы угрожать дню Твоему? Господь изъясняет притчу Свою, когда присовокупляет: егда в мире есмь, свет есмь миру. Присутствие солнца определяет день для живущих на земле, и в особенности работный день для делающаго землю, или созидающаго дом: так присутствие на земле солнца правды, Бога явившагося во плоти, определяет особенный день Божественнаго делания. Ночь после сего дня есть время страданий и смерти Христовой. О, нощь, в которую подлинно никтоже может делати! В продолжение земнаго дня Христова, не Он только, но и Апостолы Его, перенимая от Сего Великаго Делателя, делали и сделали многое: они уверовали в Него, последовали за Ним, оставя все; исповедали Божество Его, проповедывали царствие небесное, исцеляли недужных, бесов изгоняли. Все прервалось, когда настала грозная ночь, до лучшаго дня воскресения Христова. Нощь, егда никтоже может делати. Много поистине надлежало сделать Господу, твердо дела Свои основать, искусно совершить, чтобы сия бурная нощь не разрушила без остатка всего, что Им было созидаемо. И сие-то провидя Господь, поспешил, делати, дондеже день есть.

Видишь ли, краткодневный сын времени, как Сам Вечный бережет время, которое ты так безпечно расточаешь? Он не коснит делом твоего спасения; а ты медлишь сим делом, твоим собственным! Он поспешает, а ты откладываешь! Утром говоришь: начну дело с полудня; в полдень даешь себе также обещание для вечера, вечером еще отсрочиваешь себе с часа на час, до последняго. В юности говоришь: подумаю о душе в летах разсудка и зрелости; в зрелых летах, развлекаемый более прежняго суетою мира и попечениями житейскими, успокоиваешь себя надеждою, что под старость непременно будешь жить для Бога и для души своей; приходит старость, и ты вновь прельщаешь себя мыслию, что еще можно принести чистое покаяние во время последней болезни. Так пропадают и утро, и полдень, и вечер, и после сего, конечно, уже весьма вероятно, что тебя не готоваго застигнет смертная нощь, егда никтоже может делати. – Поверил ли бы ты своему поденщику, если бы он, не работая утром, обещал тебе с половины дня сделать все, что сделал бы с утра? Но ты несравненно безразсуднее веришь себе, когда обещаешься с половины жизни сделать все добро, которое сделал бы с начала ея, во все ея продолжение. Не указывай мне на разбойника, который при самом западе своего дня сделал более, нежели другой в целый день свой. Такой успех мало надежен, поелику очень редок, и может быть, дается не просто, а только таким людям, у которых и в прошедшей жизни, мирской по ея главным явлениям, были некоторыя дела, сокровенно привлекающия благодать. Но вот, что известно гораздо вернее: день земли всегда оканчивается вечером; и потому потерявший утро может иметь некоторую надежду вечером возвратить потерянное: а день жизни человеческой часто прежде вечера, нередко и прежде полудня внезапно прекращает нощь смертная. В таком случае куда пойдут надежды откладывающих, если не в адскую нощь, в которой никто не может делать, чего не сделано в продолжение дня земной жизни, невозвратно прошедшаго. Притом не надобно терять из вида и то, что особенная благовременность делать некоторыя добрыя дела встречает иногда свою ночь еще прежде окончания жизни. Теперь, например, ты живешь в изобилии; не медли делай дела милосердия, дондеже день есть: может быть, буквально в следующую ночь тать, или огонь, или другая нечаянность сделают то, что ты уже не в состоянии будешь творить себе други от мамоны неправды, да егда оскудеешь другими добродетелями, приимут тя в вечныя кровы (Лук. XVI. 9).

Сам Иисус Христос, Божественный Наставник, да наставит всех нас и каждаго делати дела, угодныя Богу, и полезныя безсмертной душе нашей, дондеже день есть, и доводить оныя до совершенства так, чтобы они могли ходить в след с нами, и сквозь нощь смертную проникнуть с нами до новаго, лучшаго, невечерняго дня блаженнаго воскресения и жизни вечныя. Аминь.  

В начало 

Слово
по освящении устроеннаго при Московской Глазной больнице храма Христа Спасителя, отверзающаго очи слепому.
(Говорено октября 28 дня 1845 г.; напечатано отдельно и в собрании 1848 г.)

Слава Господу Человеколюбцу! Слава Господу Светодавцу! Призрел Он оком Божественнаго человеколюбия на бедствующих братий наших, лишенных, или угрожаемых лишением света очей, и подвигнул человеколюбие человеческое, устроить для оных сие прибежище, и доставить им надежныя средства врачевания. Но сего не довольно было для человеколюбия Христианскаго. Еще позаботилось оно, чтобы здесь не повторился обоюдный суд, на который Господь указал во днех плоти Своея, да невидящии видят – телесно, и видящии слепи будут – духовно (Иоан. IX. 39), чтобы ищущие здесь облегчения в общении с светом солнечным не встречали затруднения в общении с светом Христовым. И вот, среди врачебницы телесной явилась врачебница душевная, открытая сокровищница благодатнаго света. Слава Господу Светодавцу! Слава Господу Человеколюбцу! Благословенны да будут орудия Его человеколюбия. Да изливается обильно животворящий свет Его на них и чрез них. Да действует здесь всегда суд милости: да невидящии видят. Да сохранит нас светодавец от суда отвержения: да видящии слепи будут.

Чтобы предохранить себя от сего последняго, весьма печальнаго суда, мы должны памятовать, братия, что источник света и духовное глазное врачевство имеем мы в Евангелии. Не упустим настоящаго случая, чтобы воспользоваться сим врачебным пособием, которое никому и никогда неизлишне, потому, что и невидящим дает видеть, и видящим умножает свет.

Из Евангелия слышали мы ныне повествование о том, каким образом Спаситель наш даровал зрение слепому от рождения, употребив для того брение от плюновения и умовение в купели Силоамской.

Дивно cиe чудо, а притом и способ чудодействия примечателен, и возбуждает размышление.

Хотя мы не можем испытать глубин премудрости Божией, однако и то справедливо, что имеем повеление испытывать писания; и, как говорит Святый Златоуст (на Иоан. Бесед. 57), кто хощет от чтения какую либо пользу приобрести, moт ни малых глаголов опускати не должен. Что же значат глаголы: плюну на землю, и сотвори брение от плюновения, и помаза очи брением слепому; и потом: иди, умыйся в купели Силоамсте (Иоан. IX. 6. 7)? Для чего в других случаях Господь исцелял словом, иногда прикосновением; а теперь употребляет еще посторонния вещества, земную персть и воду? Для чего не одну персть, и не одну воду, но и ту, и другую?

Во-первых, вероятно, для того, чтобы возбудить, испытать и явить веру исцеляемаго, потребную для исцеления, и назидательную для нас. Так поступал Он и в других случаях. Для чего, например, вопросил разслабленнаго: хощеши ли цел быти? Не ведал ли, по всеведению, что хочет? И просто не понятно ли, что разслабленному хочется быть здоровым? Следственно вопросил не для того, чтобы узнать, но чтобы упадший от безпомощности в безнадежность дух восподнять, чтобы веру возбудить, и тем положить начало исцелению. Подобно и слепому, положив брение на очи, дал ощутить Свое человеколюбие и снисхождение к нищему, возбудил в нем доверие и надежду; и потому, когда в след за сим послал его к купели Силоамской, слепой не усомнился от того, что брение не оказало никакого действия, не подумал, что и вода Силоамская не более обещает, но пошел безпрекословно, и таким образом сделал дело веры.

Во вторых, брение от плюновения и Силоам употреблены были Господом, вероятно для того, чтобы чудодействию, к затмению котораго усилия Иудейскаго сонмища Он провидел, приобрести многих свидетелей. Сколько посторонних глаз обратил на себя слепец, когда шел к купели в странном виде, с помазанными брением глазами, сколько глаз при самой купели, во время самаго прозрения, и при возвращении с глазами, уже видящими! Все, видящие сие, знали, что вода Силоамская не дает зрения, а пыль с дороги еще менее: следственно все узнали в прозрении слепорожденнаго Божественное чудо.

В третьих, есть, вероятно, в вещественных знамениях чудодействия Христова и еще, – скажу опять словами Святаго Златоуста, – великий и во глубине сокровенный разум. Земная персть, которую взял Иисус, и сотворил зрение слепому, не говорила ли о Нем Иудеям: узнайте в Нем того первоначальнаго и верховнаго Чудотворца, Который, по сказанию древнейшей из ваших священных книг, взял земную персть, и сотворил человека? Силоам еже сказается, послан, то есть, котораго наименование означает посланника, – Силоам, который передал слепому зрение, посланное от Иисуса, не говорил ли о нем Иудеям: узнайте в Нем Посланника Божия, Котораго я предвещал вам издавна моим до сих пор не разгаданным, и теперь только разгаданным именем?

Сего довольно о сокровенном разуме глаголов и знамений Евангельских. Возьмем из того-же повествования Евангельскаго более открытое изречение Господне, которое может ввести нас в размышления, более близкия к руководству и управлению нашей жизни.  

Мне, сказал Господь пред исцелением слепорожденнаго, подобает делати дела Пославшаго Мя, дондеже день есть: приидет нощь, егда никтоже может делати. Сын Божий, всевластный и всесвободный, провозглашает Свою обязанность делать дела Отца Своего небеснаго ради спасения человеков, и Свою покорность сей обязанности; Он какбы побуждает Себя к деланию неотлагательному, пока есть время, дондеже день есть. Для чего это? – Без сомнения, для того, чтобы нам дать пример и наставление уважать наши обязанности, смиренно покаряться им, исполнять их ревностно и без отлагательства.

Чтобы глубже ощутить силу сего наставления, и применить оное к нашей жизни, обратим внимание, во первых, на то обстоятельство, что Господь подвизает Себя к деланию, по случаю, мимоходно встреченному. Мимоидый, сказует Евангелист, виде человека слепа от рождества. Слепой нищий сидел на дороге: Господь Иисус проходил мимо. Не видно, чтобы слепой призывал Его, или просил о исцелении. Не было, по видимому, причины останавливаться; не было нужды действовать. Но Господь Иисус останавливается, и говорит: Мне подобает делати. Почему так? Потому что благость побуждает; потому что человеколюбие требует; потому что есть случай сделать доброе дело; потому что добраго дела, которое можно сделать в нынешний день и в теперешний час, не должно отлагать до другаго; потому что случай к добру может пройти, и с утраченным случаем утратилось бы добро, которому он благоприятствовал.

Надобно ли напоминать вам, Христиане, чтобы, по образу Христову, вы не проходили мимо нищаго, или иным образом несчастнаго, не оказав ему помощи, если можете, и чтобы не дожидались вопля и слез, когда самый вид нещастия, без слов напоминает о помощи? Или и без меня, при случае, напомнит вам о сем ваше сердце?

Есть дело не так случайное, и более к каждому из нас близкое, требующее всей нашей заботливости. Одного ли Христа послал Бог Отец, одних ли Апостолов избрал Христос делати дела Пославшаго их? И тебя, кто бы ты ни был, не послал ли в мир сей Бог, Творец твой и Провидец путей твоих? И если послал, то не дал ли тебе и дела Пославший тебя? Христа послал Бог Отец, Апостолов призвал Христос, делать дело спасения всех душ человеческих, – по крайней мере, всех, которыя согласятся принять спасение: Тебя Бог послал в мир сей, тебя Христос призвал в Церковь Свою, чтобы делать дело спасения, по крайней мере, одной твоей собственной души, – дело, котораго ты не совершишь без Христа, но котораго и Христос не совершит без тебя, без участия свободы, при сотворении тебе дарованной, и у тебя не отъемлемой. О сем деле вопрошали некогда Господа Иудеи: что сотворим, да делаем дела Божия? и получили ясный ответ: се есть дело Божие, да веруете в Того, Его же посла Он (Иоан. VI. 28. 29). Над слепцем Иерусалимским совершилось дело Божие тем, что он прозрел, но еще более тем, что уверовал во Христа: совершилось ли подобное сему и над твоею душею, сын Иepyсалима новаго? Не сидит ли еще твой внутренний человек, подобно слепцу, на распутии, – не сидит ли во тме неведения и в смертной сени греха, не видя света Божия, ни пути спасения, едва зная имя Христа Спасителя, не испытывая над собою действия спасительной силы Его? Христос Спаситель с Своей стороны не проходит мимо никого из нас. В безпредельной премудрости Своей непрестанно шествуя к безчисленным целям облаготворения и облаженствования различных Своих творений, в безпредельном милосердии Своем Он останавливается над каждым из нас; приближается с готовою каждому спасительною помощию: но как часто мы, в легкомыслии нашем, не познаем Его к нам близости, не приемлем помощи Его, или принятой не сохраняем! Не омыл ли уже Он нас в купели, лучшей, нежели Силоамская, – в купели святаго крещения? И для несохранивших чистоты по крещении, не уготовал ли новой бани покаяния? В таинственных образах и священных знамениях не предлагает ли Он нам Свою спасительную силу, подобно как некогда светодательную силу слепому в брении от Своего плюновения? Не сияет ли Он на нас Своим Божественным светом из Своего Евангелия? Как много сделал и делает Он для нас: а много ли мы для Него, и вместе для нашего истиннаго блага? Как много у нас дел нужды и произвола, дел временной выгоды и минутнаго удовольствия, дел суеты и страсти! Как охотно мы их изыскиваем, умножаем, изнуряем себя ими: а между тем, как мало, как несовершенно многие из нас пользуются удобными и готовыми средствами спасительнаго делания? Надобно нам, братия, уменьшать, сокращать, отсекать заботы о делах плоти тлеющей и мира преходящаго, и возбудить себя к деятельному попечению о безсмертной душе нашей. Надобно поставить себе в основание деятельности ту истину, что из всех дел на свете важнейшия суть те, которыя совершаются между Богом и душею, – дело покаяния, дело веры, дело молитвы, дело нашего духовнаго просвещения и освящения. Подобает делати дела Божия.

Другое примечательное обстоятельство Господня изречения о спасительном делании есть то, что Он сим изречением пресек любознательный разговор, и поспешил к делу исцеления. При виде слепорожденнаго, ученики вопросили Господа: сей согреши или родители его, да слеп родися? Вопрос, по-видимому, достойный обстоятельнаго разрешения; поелику клонился к познанию путей Провидения. Но Господь немногими словами отверг догадки человеческия: ни сей согреши, ни родители его; и еще с более усиленною краткостию указал путь Божий: да явятся дела Божия на нем. Ответ сей подавал случай к новому вопросу: для чего же он терпел слепоту прежде, нежели явились на нем дела Божии? Но Господь не допустил продолжаться состязанию, и тотчас присовокупил: Мне подобает делати дела Пославшаго Мя, и приступил к исцелению слепорожденнаго. Сей быстрый переход от любознательной беседы к спасительному делу, весьма знаменателен. Он говорил Апостолам: не должно коснеть в испытании сокровеннаго, когда надлежит делать полезное; не испытание судеб нужно нещастному, а помощь; слепорожденный сам оправдает судьбу свою, когда прозрит, и с тем вместе за кратковременное лишение света видимаго получит блаженное просвещение вечным Божественным светом; Христос явился не удовлетворять любопытствующих, но спасать погибающих; да будет менее слов, но более дела: Мне подобает делати.

Не сказано ли сим нечто и для наших дел, как для дел пользы и милости, так и для главнаго дела спасения.

Иногда, при виде нищаго, испытующий помысл говорит нам: не сей ли согреши? Не от своего ли греха он нищ? Не от праздности ли? Не от невоздержания ли? Не притворно ли является нищим? Кто легко предается таким помыслам: тот подвергает себя опасности осуждать невинных, и притом нещастных, пропускать случаи к благотворению, и наконец потерять расположение к благотворению. Как же охранить себя от сей опасности? – Должно помнить, что в отношении к бедствующим долг и польза не в том состоит, чтоб испытывать и судить, а в том, чтоб благотворить: подобает делати. Лучше добродушное дело, нежели тонкое испытание. Лучше слепая лепта нищему от сердца, нежели проницательная холодность сердца.

И в отношении к делу спасения нашего, люди, мнящиеся быть разборчивее других, не предлагают ли себе вопросов, которые более затрудняют, нежели приносят пользу? Как могло случиться, что согрешили Прародители? Как мы от них наследовали грех и наказание? Как смерть Ииcyca Христа заглаждает все грехи, и уничтожает их последствия? Кто без нужды много вдается в подобныя испытания: тот легко может в них запутаться, и быть остановлен на пути к делу. Поспеши же разрешить все вкратце. Что есть в мире грех, ты видишь. Что есть грех и в тебе, ты чувствуешь. А каким образом Христос исцеляет от греха и освобождает от вечнаго осуждения, иди, узнай самым делом. Покайся, веруй, начни деятельно вести жизнь Христианскую. Подобает делати. На твое усердное дело, без сомнения, приидет чудное дело Божие, и в нем явится тебе и премудрость Божия, в тайне сокровенная.

Еще назидательное для нас обстоятельство изречения Господня о спасительном делании заключается в том, что Он подвигнул Себя к деланию, не смотря на предвидимыя затруднения со стороны человеков. Известно, что Иудеи гоняху Иucyca, и искаху Его убити (Иоан. V. 16), за совершение исцеленй в день субботный, по тогдашнему времени, праздничный, признавая сие нарушением святости праздника; хотя не трудно понять, что если день святится воспоминанием прошедших благодеяний Божиих; то кольми паче святится он настоящим чудесным благодеянием Божиим. Сие неблагоприятное последствие, без сомнения, было пред очами всеведения Иисусова, когда Он приступал к исцелению слепорожденнаго: и, кажется, почему бы не отложить дела до следующаго дня, чтобы не дано было повода пререканию и клевете? Такое разсуждение благоразумным было бы почтено у сынов человеческих: но его не приняла премудрость Сына Божия. Она учит нас, что дел, возложенных на нас Богом, нельзя отлагать в угодность человекам; что должно исполнять оныя неукоснительно и неуклонно, пока есть благовременность. Подобает делати, дондеже день есть.

Господствующий ныне образ мыслей, конечно, не потребует большой строгости в соблюдении праздников. Он скорее возстанет против сей строгости. Ты хотел бы весь праздничный день посвятить молитве, помышлению о Боге, деланию добра, как и должно по назначению праздника: но тебе уступают для сего только немногие часы праздничнаго утра; и почти на весь день приглашают тебя к участию в обществах и занятиях совершенно мирских и суетных, если не совершенно греховных; и если откажешься, имеешь причину опасаться, что покажешься странным, и что на тебя негодовать будут. Что же ты сделаешь? На что решишься? Будь довольно благоразумен, возлюбленный; скажи себе: мне подобает и всегда, тем необходимее в день Господень, делать дела угодныя Господу. О если бы ты был и довольно тверд, чтобы обратить сии слова в самое дело!

Но чтобы не слишком продолжить слово, поспешим обратить внимание на то, что Господь и Сам поспешает своим спасительным деланием. Мне подобает делати, дондеже день есть; приидет нощь, егда никтоже может делати. О Господи! Тебе ли поспешать, и беречь какой-нибудь день; – Тебе ли, сотворившему все дни, имеющему целую вечность для Твоих чудных дел? Что за день, в который Ты хочешь вместить дела Твои? Что за ночь, которая может угрожать Твоему дню? Господь изъясняет Свою притчу, когда говорит: егда в мире есмь, Свет есмь миру. Присутствие солнца определяет день естественный: видимое на земли присутствие Солнца правды, Бога явльшагося во плоти, определяет благодатный день особеннаго Божественнаго делания. Нощь после сего дня есть время страдания и смерти Христовой. О нощь, в которую подлинно никто же может делати! В продолжение земнаго дня Христова, не только Христос, но и Апостолы Его, под руководством сего Великаго Делателя, делали многое. Они уверовали в Него, последовали за Ним, проповедывали, исцеляли: все сие пресеклось, когда наступила грозная ночь, до новаго дня воскресения Христова. Нощь, егда никтоже может делати. Как сильно бурная ночь сия колебала веру, насажденную Господом Иисусом в сердцах учеников Его! Как не далеко уже было до того, чтобы сатана, который просил сеять их яко пшеницу, разсеял их в конец, и чтобы дело спасения соделываемое посреде земли на кресте, в то же самое время разрушено было в душах избранных для распространения онаго! Чтобы не допустить сего, много надлежало предварительно сделать Спасителю нашему, глубоко положить основания веры в первых учениках своих, и сильно укрепить, то учением, то чудесами, то Своею всемощною молитвою. Имея все сие пред очами Своего всеведения, Он, как бы дорожа временем и поспешая, говорит: Мне подобает делати дела Пославшаго Мя, дондеже день есть.

Видишь ли, кратковременный сын времени, как Сам Вечный бережет время, которое ты расточаешь? Он не коснит делом твоего спасения: а ты медлишь делом твоего собственнаго спасения. Он поспешает: а ты откладываешь. Утром говоришь: начну дело с полудня; в полдень даешь себе тоже обещание для вечера; вечером еще отсрочиваешь, думая, что это еще не последний час. В юности говоришь: попекусь о душе в летах зрелости; в зрелых летах, развлеченный более прежняго делами житейскими, успокоиваешь себя надеждою в старости пожить для Бога и для души; в старости обезпечиваешь себя мыслию, что еще можно принести чистое покаяние во время последней болезни. Так проходит утро, и полдень, и вечер, и после сего, конечно, весьма вероятно, что не готоваго застанет тебя смертная нощь, егда никто же может делати. Не указывай мне на разбойника, который в последния минуты своего дня сделал более, нежели другие в целый день свой. Такой успех не довольно надежен, потому что редок, и, может быть, дается не просто, а в особенности людям, у которых в прошедшей мирской жизни были некоторыя дела, сокровенно привлекавшия благодать. Но вот, что известно гораздо вернее: день земли всегда оканчивается вечером: а день жизни человеческой не редко прежде вечера, прежде полудня, пресекает нощь смертная. В таком случае, куда пойдут надежды откладывающаго, если не в адскую нощь, в которой никто не может делать, чего не сделано в продолжение дня земной жизни, невозвратно прошедшаго? Притом не надобно терять из вида, что и благовременность делать некоторыя дела, служащия к нашему спасению, встречает иногда свою нощь прежде, нежели оканчивается день жизни. Теперь, например, ты живешь в изобилии: благо тебе, если поспешаешь делать дела милосердия, дондеже день есть. Может быть, буквально, в следующую ночь тать или огонь, или другая нечаянность сделает то, что ты не в состоянии будешь сотворити себе други от мамоны неправды, да, егда оскудееши другими добродетелями, приимут тя в вечныя кровы (Лук. XVI. 9).

Молитвами Святых Отец наших, да возбудит благодать Божия всех нас делати дела угодныя Богу, и полезныя душам нашим, дондеже день есть, и доводить оныя до такого совершенства, чтобы оне могли ходить в след с нами (Апок. XIV. 13), и сквозь смертную нощь проникнуть с нами до новаго, лучшаго, невечерняго дня блаженнаго воскресения и жизни вечныя. Аминь.