Отец Иоанн был великим молитвенником. Он имел дар непрестанной умно-сердечной молитвы Иисусовой. Близкие люди знали, что он не перестает молиться и во сне. Схиархимандрит Андроник говорил, что "Иоанн день и ночь вопиет". Велика была сила его молитв, ограждавших его чад от козней диавольских. Сокурсник отца Иоанна протоиерей Владимир Кучерявый писал, что "молитва была дыханием его сердца". Батюшка часто молился вслух Иисусовой молитвой. Иногда молился: "Господи, подай нам исправление, ревность духовную", "Господи, помилуй, Господи, прости, помоги мне, Боже, крест Твой донести". Молился тихо, проникновенно: "Господи, помоги нам слабым, немощным".

Давал наставления чадам словами псалмов: "Смерть грешников люта", "На Господа возведи печаль свою", "Господь - утверждение мое и Спаситель мой". Очень часто молитвенно обращался к Матери Божией. После вечерних молитв всегда пел "Иже крестом ограждаеми..."

В своих письмах также часто использовал стихи псалмов: "Помощь моя от Господа, сотворшаго небо и землю", "Скажи мне, Господи, путь, в онь же пойду". Особенно часто в письмах старца повторяются строки: "Терпя потерпех Господа, и внят ми, и услыша молитву мою..." Он учил, что и нам надо в тяжелые моменты нашей жизни повторять эти слова.

Многие и многие люди благодарны батюшке за молитвенную помощь. Одна его духовная дочь рассказывала: "Когда я училась на втором курсе института (на вечернем отделении), батюшка вдруг сказал мне, что надо переходить на дневное отделение. Я ответила, что у нас в институте это невозможно даже для "круглых" отличников, многие уже пытались, да ректор не разрешает. Но батюшка повторил свое благословение. Я даже не знала, как к этому делу подступиться, но через несколько дней ко мне вдруг сам подошел наш преподаватель математики и предложил перейти на дневное отделение, причем не на мой факультет, а на гораздо более престижный, куда очень трудно было поступить. Он сам похлопотал у ректора, и через неделю меня перевели на дневное отделение. Так велика сила молитв батюшки".

Одному человеку по роду работы приходилось составлять много документов, которые имели юридическую силу. Но ему было это очень трудно, и писал он с ошибками. Тогда он сказал батюшке: "Пишу с ошибками", - и попросил молитв. После этого стал писать всегда грамотно и хорошим слогом.

У духовной дочери старца была родственница, которая не ходила в храм, слышать не хотела об исповеди и Причастии. Приближался конец ее жизни, но она оставалась в своем неверии. Тогда попросили батюшку помолиться о ней. После этого она сама попросила, чтобы ее причастили и скончалась по-христиански.

Однажды осенью в конце сентября к батюшке пришла молодая девушка, которая нигде не работала и не училась. Батюшка сказал своей духовной дочери - врачу, чтобы она узнала, нельзя ли в этом же году устроить эту девушку в медицинское училище. Однако все, у кого она спрашивала, отвечали, что занятия уже начались и в этом году зачисление невозможно. Батюшка, несмотря на это, опять повторил свою просьбу. "Я уже не знала, к кому мне обратиться, - рассказывала врач. - Думала, думала, наконец, открыла телефонный справочник и позвонила в первое по списку медицинское училище, попросила подсказать, можно ли в этом году начать учиться. Мне ответили: "Вы попали на того, кто Вам и нужен. Я директор училища, приезжайте с девочкой в понедельник утром. Вы должны иметь заверенную медицинскую справку о состоянии ее здоровья". Разговор происходил в пятницу, ближе к вечеру. Но нам удалось оформить медицинскую справку за два часа, и в понедельник утром девочку приняли в медицинское училище. Батюшка сказал: "Как я рад, что удалось ее устроить". Девушка окончила училище с отличием и по благословению старца поступила в медицинский институт, стала врачом и помогает многим людям.

Молитвы батюшки были сильны и действенны. Однажды осенью 1990 года, когда батюшка тяжело болел, ночью послышались сильные удары. За окном было видно красное зарево. В 200 метрах от батюшкиного дома полыхало пламя. Огонь уходил высоко в небо. Горел недостроенный дом; людей там не было.

Батюшку попросили помолиться, чтобы пожар утих, не перекинулся на другие дома, стаявшие вблизи. В двух метрах от горящего дома был деревянный забор, за которым стоял домик бедной старушки. По молитвам батюшки огонь не коснулся забора, так что и краска осталась цела. От пожара не пострадал ни один дом. Пламя стихло и погасло.

Отец Николай, духовный сын батюшки, рассказывал о чудесном лове рыбы. Летом он был с батюшкой на Волге. В том месте, где они жили, по словам местных жителей, рыба не ловилась; для рыбной ловли нужно было спускаться вниз по течению. Но батюшка благословил ему и еще одному послушнику ловить рыбу рядом с домом. "Сидим мы в лодке, - вспоминал отец Николай, - ничего не ловится. Вдруг видим, батюшка стоит на высоком берегу. Благословил нас. Рыба стала неожиданно клевать так, что мы не успевали вытаскивать ее. Потом батюшка ушел, клев прекратился. Так повторялось несколько раз. Никто поверить не мог, что мы так много рыбы поймали в том месте".

Что бы ни случалось в жизни духовных детей отца Иоанна, они стремились связать с батюшкой каждое движение своего сердца. У них была только одна забота - сообщить обо всем батюшке, и вера их не посрамлялась: молитвами батюшки всегда все устраивалось во спасение. Многие, имея какое-нибудь дело, желали только одного: чтобы при начале этого дела старец молча благословил их. А если не было возможности увидеть отца Иоанна или написать ему, то обращались к батюшке внутренне, просили его помощи и молитв, так как тем, кто жил далеко и не мог часто приезжать, отец Иоанн говорил: "И мысли доходят". И добавлял: "Все передается - и скорбь, и радость. Все чувствуется".

Так, его духовная дочь рассказывает: "Однажды летом (батюшка был в отпуске) со мной случилось искушение, но об этом никто не знал. Когда батюшка приехал, мне стыдно было сказать ему сразу, чтобы не расстроить, и я решила отложить до исповеди. Но он строго сказал: "Ты что скрывать думаешь?" Когда я во всем раскаялась со слезами, он сказал: "Я ведь все чувствовал... и горячо молился, а ведь могло выйти еще хуже". Батюшка так молился за нас - духовных чад, что никакое расстояние не было преградой для него. Впоследствии, когда его перевели в Жировицкий монастырь, я говорила: "Теперь Вы далеко, случится какое искушение, не будешь знать, как поступить". Он ответил: "А ты скажи: "Я все батюшке напишу и пожалуюсь", - и все пройдет". И потом я много раз это на себе испытывала. Как станет тяжело на душе, попросишь мысленно батюшку, и все выравнивается".

Иногда казалось, что старец составлял со своими духовными детьми как бы одно существо. Такой духовный союз укреплялся между ними главным образом через молитву и через любовь к Богу и к людям. Старец жил свято, Дух Господень обитал в его сердце, и поэтому из его души так щедро изливалась на людей благодатная чудодейственная сила.

Вот лишь некоторые отзывы самых разных по характеру людей о беседе со старцем: "Когда старец слушает вас, то вы чувствуете, что в эту минуту он весь вами живет и что вы ему ближе, чем сами себе", "Сто пудов свалилось - вот жизнь!", "Батюшка все понимает без слов и гораздо глубже и лучше, чем я сам мог бы рассказать", "Вся душа моя в его руках", "Так радостно, уютно, тепло, как будто под крылышком сидишь, со всех сторон огражден".

Так служил ближним отец Иоанн, ущедренный от Бога многоразличными дарованиями благодати Божией и преисполненный горячей любовью к страждущему человечеству. Приведенные случаи, в которых проявлялись дары благодати старца, составляют лишь малую часть, потому что в продолжение почти сорокалетнего его старчествования подобные случаи повторялись едва ли не каждый день.

У старца была высшая черта христианского подвижничества: живя вне мира, он умел служить миру. Батюшка сам замечательно высказал эту мысль в своих лекциях по Пастырскому богословию: "Пастырство есть служение миру, но само оно не от мира, и поэтому греховный мир часто не может понять высоты пастырского служения и восстает на него".

Методы пастырского душепопечения отца Иоанна всегда были основаны на учении Православной Церкви и святых отцов. В письмах своим духовным чадам - священникам он пишет: "Мы всегда должны жить и учить только так, как учит Церковь и святые отцы".

Имея сам необыкновенное смирение, батюшка и духовных чад прежде всего приводил к смирению. Их жизнь под его руководством была всегда направлена на борьбу со своими страстями и, главное, с гордостью.

Отец Иоанн учит: "Христианское смирение - это проявление силы человеческого духа... Победить эту силу не могут никакие внутренние и внешние человеческие усилия. Кто носит в себе такое смирение, какое носили преподобный Сергий, преподобный Серафим, преподобный Амвросий Оптинский, каким обладали тысячи истинных рабов Божиих, - тот проявляет не слабость духа, а его величие и крепость". Старец дает удивительно точное, емкое и редкое определение смирения: "Смирение - это способность видеть истину". Однажды на вопрос о том, что такое смирение, батюшка дал такой простой ответ: "Смирение значит: ругают, а ты не ругайся, молчи; завидуют, а ты не завидуй; говорят лишнее, а ты не говори; считай себя хуже всех".

Отец Иоанн считал смирение действенным орудием в борьбе с духами злобы.

В одном из писем старец писал: "Злой дух со своими полчищами предлагает нам свои злочестивые планы, мы же, в свою очередь принявшие их, уходим на "страну далече". Единственными средствами освобождения от тиранства диавола и распознания его злого умысла являются смирение, то есть осознание своего ничтожества, и молитва. Это - два крыла, могущие вознести на небо каждого христианина. Кто упражняется в этих двух добродетелях, тому нетрудно бывает возлететь, возвыситься и соединиться с Богом в любую минуту своей жизни. И даже тогда, когда нам кажется, что мы оставлены и людьми, и Богом и что ад вот-вот готов поглотить нас, - то и тогда эти две добродетели, подобно обоюдоострому мечу, невидимо для нашего взора поразят и удалят от нашей души все супротивные силы. Дай Бог, чтобы Христово смирение и молитва постоянно пребывали в нашем сердце; только в таком состоянии мы будем распознавать внушения злого духа и подвизаться против него". Старец учил, что "смирение все может выровнять". Когда в жизни человека что-нибудь не ладилось, батюшка говорил ему: "Смиряйся побольше, и все устроится".

Одного семинариста, которому трудно было жить в комнате с другими студентами, батюшка спросил после летних каникул:

- Что это ты, два дня как приехал, а ходишь как мертвый? С кем хоть живешь-то?

- Нас четверо в комнате.

- Помни: "Все как ангелы, я хуже всех". Будешь так думать, все мило сердцу будет. Когда пришли твои соседи, что делают - не твое дело. Иначе и в доме Божием будешь жить, а Бога не увидишь. И еще помни: тело... в землю пойдет, главное - дух бодрым держать!

Всеми способами стремился старец привести души пасомых к искреннему покаянию и самоукорению, учил, чтобы за все себя укоряли и не слагали вину на других. Радовался, когда в ответ на обличение слышал искренние слова: "Виноват, батюшка, простите". - "Вот-вот, это - начало, - говорил тогда старец. - Всегда себя надо обвинять". Приучал в общении с людьми постоянно думать так: "Все как ангелы, я хуже всех". Еще говорил: "Самое верное - считай себя хуже всех". "Чтобы не ушла молитва - укоряй себя". Часто батюшка напоминал: "Главное - осознать грех". Тех же, кто раскаивался, он направлял на путь добродетели, призывая: "Начинай с сегодняшнего дня исправляться", или просто: "Начинай!" Однажды старца спросили: "Батюшка, вот в "Отечнике" сказано: "...если нет в душе смирения, смиряйся телесно, как это?" - "Когда ругают - не противоречь. Надо сеять каждый день". - "Да что же я могу посеять?" - "Терпи, когда ругают".

Батюшка учил, что истинное смирение должно проявляться в терпеливом перенесении обид и укоризн, так как смиренные считают себя достойными всяких унижений. На вопрос: "Как смиряться?" - батюшка отвечал: "Себя укоряй. Когда другие укоряют, соглашайся. Считай себя хуже всех...". Более того, отец Иоанн не только призывал к самоукорению, но и называл страшным такое душевное состояние, при котором человек не считает себя хуже других людей. Так в проповеди "О чудесном улове рыбы" он говорил: "Очень часто мы по своему самолюбию считаем себя не хуже других людей и по этой причине стремимся извинить себя, оправдать свои греховные дела, хотя в нашей душе скрываются и действуют различные похоти и страсти. Да сохранит Господь каждого из нас от такого страшного состояния".

В своих письмах отец Иоанн писал: "Да умудрит тебя Господь и поможет прежде всего увидеть свои грехи". Батюшка учил, что при искреннем смирении рождается правильный образ мыслей. Батюшка приучал всегда брать вину на себя, даже если и не виноват. Воспитывая в людях безгневие, смирение и терпение, он часто умышленно делал выговоры. Духовная дочь рассказывает: "С первых дней, как я узнала батюшку, он начал борьбу с моей гордостью. (Я работала в храме Московской Духовной Академии.) Батюшка учил меня просить прощения даже за те проступки, которые я не совершала, причем при студентах и преподавателях. Как-то батюшка разговаривал с одним преподавателем и в конце беседы стал жаловаться на меня, указывая на пол: "Отец, эта девка мне весь мрамор выдолбила". Я стала говорить, что он до меня такой был. "Она еще и оправдываться начала". Тогда я подошла и попросила прощения: "Простите, я виновата". Тут батюшка улыбнулся и сказал: "С этого надо начинать". Учил батюшка духовной жизни всегда на примерах. Как-то я навела порядок в ризнице (не успела только вынести корзину с мусором) и про себя подумала: "Батюшка придет и похвалит за чистоту". Но каково же было мое удивление, когда я после обеда пришла в ризницу, за рабочим столом сидел батюшка, а на полу и на столах был разбросан мусор из корзины. Батюшка строго спросил меня, почему я ничего не убрала. Я ничего не могла понять, быстро убрала и машинально попросила прощения. Через несколько минут, немного успокоившись, я спросила: "Батюшка, какой смысл и есть ли от этого польза - просить прощения, если я не чувствую себя виноватой?" Батюшка ответил: "Пусть сегодня ты не виновата, но вспомни, разве не бывало так, что ты на улице бросала ненужные бумажки или дома не убирала за собой. Вот за это и проси прощения. Всегда, когда за что-нибудь ругают, нужно искать причину своей виновности, если не теперь, то за прежние грехи".

Батюшка учил принимать обличения и не смущаться. Одному человеку он говорил: "Душа твоя не терпит укора, очень внутренне смущается. Будь простым, и напряжение пройдет, а это значит: "Я хуже всех, всем должен, какое могу добро делать, всем - мое почтеньице". Батюшкины обличения помогали человеку выявить свое внутреннее состояние: на самом ли деле считает себя достойным любого уничижения, или возмутится, поропщет.

Отец Иоанн в одном из писем сам объясняет, почему так необходимы людям уничижения, обличения, а не только проявления любви. Он пишет настоятельнице монастыря: "Что касается N, то мое благословение Вам и Божие поступать с ней построже и не покрывать ее самоволие и явное греховное житие, но запрещать и отсекать все греховное строгостью... Потому что ее действиями могут соблазниться многие и погибнуть, а мы с Вами дадим ответ пред Богом. Вспомните св. Иоанна Предтечу Господня, который постоянно обличал (курсив мой - Н. М.) даже царя, говоря: "Недостойно иметь тебе жену Филиппа брата твоего". И это нужно потому, что такие люди уже бывают неспособны прийти в чувство от кротких слов или проявленной к ним любви. От этого они еще хуже становятся и грешат открыто и нагло. Вот почему мы должны поступать с такими людьми подобно врачу, применять операционный нож для удаления злокачественной болезни. Безусловно, операция без боли не проходит, но зато посредством ее сохраняется жизнь человека, а ведь здесь речь идет о бессмертной душе".

Преподобный Иоанн Лествичник учит: "Если кто отвергает от себя праведное или неправедное обличение, тот отвергается своего спасения, а кто принимает оное со скорбью или без скорби, тот скоро получит прощение согрешений". Этим-то спасительным путем обличений вел многих духовных чад отец Иоанн.

Однако, если батюшка видел, что человек не может терпеть укоров, он одним словом мог водворить в душе мир. Однажды был такой случай. Девушка поступила работать в Академию, несла послушание при храме. Батюшка ее поругает - она убежит, спрячется, долго ищут ее. Потом перестала прятаться, но что ей ни скажут - молчит, ничего не говорит. Так продолжалось несколько дней. Потом она убирала в ризнице, и батюшка пришел, опять ее поругал, - она молчит, обижена. Батюшка помолился, потом, улыбнувшись, обратился к ней: "Слово не так сказал - и дружба врозь". Она рассмеялась, душа у нее вся открылась старцу, и мир восстановился.

Однажды батюшка долго не принимал одного человека, которого перед этим часто ругал. Потом принял очень тепло, дал полную тарелку гречневой каши и сказал: "Когда поругать, когда и кашкой покормить".

Еще батюшка говорил: "Не всякую душу можно с плеча рубить, а то хуже будет. Не всякую "крутануть" можно. Некоторых надо потихоньку...".

Главное, батюшка приводил к смирению всем образом своей жизни. Все, кто общался с ним, знают, что дух смирения, обитавший в старце, изливался на каждого в той мере, в которой человек мог это вместить. Рядом со старцем отлетало все ненужное, суетное, наносное. Человек становился самим собой и получал редкую возможность видеть себя как бы со стороны, таким, каков он есть. Каждый сам ощущал свои грехи и невольно приходил к искреннему раскаянию. Тогда на душе становилось тихо-тихо, и человек исполнялся чувством собственного недостоинства. В такие минуты некоторым людям старец говорил, что они должны "всех вокруг крепить своим смирением, всех утешать". В лекциях по Пастырскому богословию отец Иоанн писал: "Пастырское влияние основывается на таинственном общении пастыря с паствой через передачу последней своего настроения".

* * *

От духовных детей отец Иоанн требовал полного и безусловного послушания. Все вокруг старца совершалось только по его благословению. Батюшка писал, что послушание должно лежать в основе всех добродетелей, ибо послушание было первой заповедью, данной человеку по его сотворении. По мысли отца Иоанна, "утверждение в добродетельной жизни есть утверждение в послушании". Если батюшка давал ответ на какой-либо вопрос, а его потом переспрашивали, он говорил: "Сказал раз - и на всю жизнь. Что было запрещено - то грех, через сколько бы лет ни случилось".

В своих письмах отец Иоанн писал: "...Нам следует пересмотреть свою жизнь и начать устраивать свое спасение со всей тщательностью. Особенно не нарушать послушание. По учению святых отцов, послушание - рай, а ослушание - ад".

Он говорил: "Все дает послушание". "Слушай, что тебе говорят, и выполняй, тогда и жизнь установится". "Слушаться надо огненно". "Кто слушается - тот спасается". "Раньше людей легко было вести: сначала на всякое дело придут, возьмут благословение, а потом уже делают, а теперь сами все делают, а потом благословения просят. Но и сейчас есть люди, которым один раз в год даешь направление - и они держатся. Хорошие есть люди. И хочется помогать людям". "Надо слушаться, а не своими мыслями жить".

Предостерегая 20-летнюю девушку от общения с молодыми людьми, которые ей нравились и о которых она рассказывала старцу (впоследствии они оказались сектантами) батюшка говорил: "Но я же чувствую, что нельзя. Ну, смотри, вот если ты идешь, а впереди яма сокрытая, а я знаю, что яма, и тебя предостерегаю... Я за тебя отвечаю. Сказали - слушай, а хочешь своим умом жить - уходи. Сидишь на корабле - в пучину не бросайся!".

Старец советовал отсекать свою волю. Он говорил, что многие сейчас хотят спастись, желание имеют, а дел не делают и ходят, как овцы без пастыря, а враг легко берет сначала одну, потом другую без всякого труда, потому что волю свою творят. "Трудно дело спасения!" - заканчивал старец.

Старец внедрял в сознание своих духовных чад, что человек не должен доверять своим мыслям, чувствам, своему разуму, потому что после грехопадения они ложны. По свидетельству отца Иоанна, осознание человеком ложности своего разумения - очень важный момент в деле духовного совершенствования. В своих богословских трудах старец объясняет, что до грехопадения ум людей был "проницателен, чист и способен к быстрому восприятию всех Божественных истин, воля была направлена к добру... Грех нарушил целостность природы человека... Падение первого человека привнесло в его природу порчу, которая отразилась на всех свойствах души, нарушила гармонию... Извратились все познавательные силы... Утратились ясность и проницательность ума... Ум человека помрачился и уже не способен отличать добро от зла... С помрачением ума... и сердце человека стало источать всякое зло. В нем появились нечистые пожелания и греховные влечения... Воля человека устремилась в сторону зла и произвола. Первородный грех внес в существо человека полную дисгармонию... Люди, помраченные тьмой неведения, стали почитать вместо добродетелей пороки"39.

О том, что ум человека помрачен и нельзя ему доверять, батюшка писал в своих письмах: "...У нас нет никаких добрых дел, то есть молитвенного подвига нет, смирение и терпение в нашей душе отсутствуют. А пороки развиваются, подобно зловредным насекомым, с неудержимой быстротой, которые полностью оскверняют наше сердце и помрачают ум. Находясь в таком состоянии, человек теряет свое христианское достоинство и уходит на "страну далече", то есть в пропасть ада".

В разговорной речи, отличавшейся у старца особой образностью, он говорил об этом еще ярче. Когда старцу рассказывали о нерасположенности к чему-либо или к кому-либо, он отвечал, что этому доверять не надо. "Душа наша после грехопадения как разбитое грязное корыто. Главное - ее очищать и воли Бога искать". Волю же Божию открывает только старец. О тех, кто не слушался, батюшка говорил: "Чувствует, конечно, душа, что погибла бы давно без молитвенника, но все свою волю творит".

Два человека в жизненно важном вопросе не послушались батюшку и поступили по своей воле. Отец Иоанн очень переживал за них и строго сказал: "Они лишились предстателя пред Богом". Впоследствии жизнь их сложилась очень неудачно. Батюшка писал, что своеволие неотделимо от гнусной и мерзкой гордости, которая лежала в основании греха прародителей. В проповеди "О чудесном улове рыбы" старец сказал: "Мы с вами... стремимся свою жизнь устроить не по зову Божию, не по святой Его воле, а по своим греховным наклонностям. И поэтому при малых наших житейских неудачах мы теряем равновесие, горько жалуемся и готовы роптать на Бога. И наоборот, когда в нашей жизни бывает все благополучно, то мы становимся самонадеянными гордецами, думая, что наше благополучие зависит от нашего умения, а не от Бога, милующего и спасающего".

Один человек, трудившийся в храме, рассказывает: "Трудно было сразу отказаться от своих привычек, очень любил я поездки: в Москву, в другие города. При первой же возможности я старался куда-нибудь съездить. И вот батюшка постепенно начал отсекать мою волю. Вначале запретил поездки в Москву, потом по району, потом и по самому городу. Он говорил: "Что ты бродишь по Загорску, грехи собираешь". А когда мне становилось уж очень тоскливо, батюшка мне, как маленькому ребенку, рассказывал то "Сказку про золотую рыбку", то еще что-либо, но всегда с пользой для души.

Он видел внутреннее душевное состояние и соответственно вразумлял человека, когда строгостью, а когда отцовской любовью. Один раз я сказал: "Что Вы меня в железную клетку посадили, как птицу: туда не ходи, то не делай, с тем не разговаривай". А он так внимательно ответил: "А выпусти тебя, ты улетишь и тебя не поймать". Так старец отсекал своеволие.

Духовной дочери батюшка запретил зимой ходить по тропинке, протоптанной по льду через пруд, хотя все там ходили. Однажды она хотела в обеденный перерыв сбегать к батюшке и подумала: "Времени у меня мало, все ходят через пруд, пройду один раз - ничего не случится". Но на середине пруда она ступила ногой рядом с тропинкой и провалилась по пояс в ледяную воду, побежала домой переодеваться, а потом уже вокруг пруда к батюшке.

Батюшка учил, что своеволие лишает благодати. На вопрос игумении одного монастыря о проступке монахини старец отвечал: "Она оскорбила Бога своим своеволием и тем самым удалила благодать Святого Духа из своего сердца. А отсюда происходит и телесная болезнь, и душевная".

Девушке, просившей взять ее на работу уборщицей Академического храма, батюшка сказал, что это трудно [в храме трудиться]. "Надо всю жизнь переменить. Это как лестница. Каждый день, хоть понемножку, надо исправляться, подниматься на ступеньку, а если думаем стоять на месте, то это враг обманывает нас - обязательно вниз стащит, а надо вверх. Здесь трудно не столько физически, сколько духовно. Нужно свою волю отсекать каждую минуту, а это очень тяжело человеку. То заставят пол мыть, то стирать, то еще куда-нибудь пошлют. Делай все, что не хочется.

Когда человек в миру живет, там враг не мучает - он и так его волю творит, а как сюда приходит, то не разрешают человеку жить по своей воле, вот против человека и борются плоть и враг. И очень это тяжело бывает вынести. Так что надо все взвесить, не подумав - не соглашаться, потому что обратной дороги нет".

В то же время батюшка часто говорил, что Господь очень милостив. Он рассказывал: "Вспоминается такой удивительный случай милосердия Божия, мне его схимник Глинской пустыни Никодим рассказывал. Когда пустынь разогнали, он жил у моих родственников, а голод был, и как-то он сказал: "Господи! Как же пирожка хочется", - и тут же стук в дверь: "Батюшка, откройте, я пирожков Вам принесла". Вот так любит и слышит Господь тех, кто Его волю творит".

Батюшка каждого приучал открывать свои мысли духовнику. В лекциях по Пастырскому богословию отец Иоанн указывал: "Откровение помыслов старцу искореняет зло и предупреждает от грехопадений". Это делание - откровение помыслов старцу - издавна процветало в Глинской пустыни, и батюшка прививал его своим духовным детям.

Всякий грех начинается с греховных помыслов. Следовательно, и духовная борьба должна начинаться именно с них. Но для этого надо научиться видеть свои помыслы. Именно этому батюшка прежде всего и учил: замечать помыслы и исповедовать их, часто спрашивал у духовных детей: "Какие у тебя помыслы?" Он говорил: "До грехопадения был человек в единении с Богом. Не было у него плохих мыслей. А теперь враг то с одной стороны, то с другой стороны подступает. А человек слабый - все принимает. Какой-нибудь один раз воздержится человек и подумает: "Вот я воздержался!" - это уже враг обокрал". Насколько опасны греховные мысли, отец Иоанн говорил в "Слове перед исповедью": "Как нечистый и зловредный воздух изнуряет и ослабляет тело... и прежде времени сводит в могилу..., так и нечистые, греховные мысли... оскверняют душу, заражают ее грехом и препятствуют проникновению в нее благодати Божией, без которой душа умирает вечной смертью". В одном из писем он писал: "Душа, оскверненная порочными мыслями, бывает подобна грязному помойному ведру, где размножаются черви и всякая нечисть".

Помыслы, являющиеся в душе, бывают всех видов: и добрые, и злые, а иногда они тесным образом переплетаются друг с другом. И самому человеку без опытного наставника распознать их невозможно. Поэтому батюшка учил, что открытие помыслов должно охватывать содержание всей души. На исповеди ему открывали не только свои грехи, искушения, но и мысли, пожелания, злые движения сердца.

В одном из своих писем батюшка писал: "Пожалуй, в наше время откровенность в духовной брани есть самое наилучшее средство, ведущее к очищению души, а значит, и ко спасению". Батюшка говорил: "Надо все помыслы говорить, даже если сном смутился". "Все надо обязательно говорить, нет никаких пустяков". "Мысли как пыль: скажешь - сотрешь ее". Одному из своих духовных детей, скрывавшему свои помыслы, старец говорил: "Скрываешь помыслы - далеко не все говоришь, спрашиваешь только внешнее. Эти помыслы тебе внутри кашу и устраивают, вот и качаешься - никак не установишься, на канате тебя не удержать. Все надо говорить, а то отпадешь, а встать, отцы говорят, очень трудно. Собьешься...".

Другому человеку батюшка объяснял: "Помыслы заводятся как моль, неприметно, и всю одежду в дыры изъедают. Ты долго их скрывал, а говорил бы сразу да почаще - ничего бы уж не было... Когда скрываешь - вместе с диаволом борешься против духовника. Будь готов каждую мысль сказать батюшке и думать: "Как батюшка скажет, так и поступлю".

Впоследствии этот человек рассказывал: "Как любовь батюшки к нам была изобретательна, когда он хотел облегчить наши души. Однажды мне почему-то не хотелось говорить один помысл, связанный с моим послушанием. Я только сказал: "Батюшка, мне так не хочется один помысл Вам говорить", - и боялся, что батюшка будет ругать. А он так внимательно, мягко, задушевно говорит: "Ну давай хоть посмотрим, с какой он стороны", - как будто ребенку говорит: "Ну-ка покажи, что ты там прячешь?" И потихоньку все из меня вытащил. Мне так легко стало. И я, как малый ребенок, с легкой душой и сердцем говорил батюшке: "Как теперь хорошо, легко. Спасибо, батюшка!" Все, кто испытывал это чувство чистоты, освобожденности на душе после откровения помыслов, знают, что его ни с чем нельзя сравнить. Батюшка сам говорил: "Ко мне приезжай, если есть какие вопросы. Я тебя хорошенько прочищу, и все опять станет хорошо". В другой раз у меня была нелепая навязчивая мысль, которая очень меня мучила, но я сказал батюшке, что не буду ему ее говорить. Батюшка молчал и молился. Я вдруг быстро все сказал. Тогда он тихо, отрешенно, глядя куда-то ввысь, сказал: "Мысли, они всякие бывают", - и стал спрашивать меня о чем-то другом. Навязчивая мысль сразу же отступила от меня, я о ней забыл. Потом мне казалось, что, если бы батюшка стал меня ругать или как-то разбираться с этой мыслью, заострил бы мое внимание, то я еще больше бы об этом думал. А так он сразу все отсек одной фразой. Однажды на очень мучивший меня помысл, который я ему высказал, батюшка сказал: "Все это - мыльный пузырь. Не обращай внимания".

Как правило, человек чувствовал, что батюшка и так видит его мысли, часто старец их сам говорил, и это сразу располагало к полной откровенности. Но бывали и такие случаи, когда батюшке приходилось долго увещевать человека или даже грозно приказывать, чтобы он сказал греховный помысл. Это стоило батюшке больших трудов. И это была та серьезная внутренняя борьба, которой он учил человека.

Старец как бы за руку вел человека по ступеням лестницы духовно-нравственного совершенствования. Сначала учил замечать помыслы (что очень непросто для новоначальных), открывать их духовнику и, наконец, бороться с ними.

Батюшка каждому много говорил о необходимости внутренней борьбы: "Наша жизнь здесь - борьба. Сидим в окопах, как солдаты, - вокруг рвутся снаряды. Христианин - это воин, сражающийся, по апостолу Павлу, с "духами злобы поднебесной". "Мы, воины, должны бороться, не расслабляться". "Здоровая душа, когда борется с мыслями, с желаниями". "Против греха борись, как воин, сражайся с диаволом до победного конца, призывая в помощь Царицу Небесную".

Один человек как-то сказал старцу:

- Батюшка, так на душе плохо.

- Что плохо?

- Приеду к Вам - хоть какое-то болезнование сердца о грехах появляется. А уеду домой, через день - два все проходит.

- Да, все выветривается. Будешь бороться - будет легче. А не будешь - все пропадет. Надо бороться.

Батюшка разъяснял: "Борьба состоит в том, чтобы бороться со своими душевными недугами". Старец учил: "С мыслями надо бороться. Не допускать их в ум, тогда они не проникнут в сердце... мысль явилась, а ты ей должен сказать: "Нет, я не хочу".

Каждый из духовных чад отца Иоанна отчетливо помнит его энергичные слова, которые он говорил на исповеди или благословляя: "Будь внимателен!", "Исправляйся! Смотри за собой!" Эти слова были для каждого нравственным импульсом, сообщали людям бодрость, ревность о своем спасении. Старец учил редкому теперь дару - вниманию. (Святые отцы называют его еще трезвением, бодрствованием, хранением ума). Внимание - одно из основных средств борьбы с греховными помыслами. Глинские старцы всегда особенно старались воспитать это качество в своих учениках.

* * *

В своих проповедях и наставлениях отец Иоанн часто повторял: "Мы должны постоянно следить за собой, за своими мыслями, делами и пожеланиями и всячески избегать того, что оскорбляет Бога и удаляет Его из нашего сердца". Он называл внимание первым средством для очищения души: "Что касается духовной жизни и очищения души от греховного мусора, то первым средством в этом деле является бодрствование духа". В письмах старец также часто писал своим чадам о внимании: "Будем внимать себе!"; "Будь повнимательнее к себе самой"; "Желаю тебе быть лучше и обратить особое внимание на свою бессмертную душу"; "Будь, отченька, внимательным к своей жизни и побеждай все плотские пожелания, вопиющие против бессмертной души, страхом Божиим и страхом вечных мучений за гробом" и т.п. Отец Иоанн показывает, какое важное значение имеет внимание в деле спасения. Он пишет: "Наше спасение заключается в том, чтобы мы смотрели за собой повнимательнее"; "Будем почаще испытывать самих себя, где мы находимся и с помощью Божией удаляться от всего греховного и порочного".

По учению святых отцов, поставив ум в трезвенное состояние, мы должны внимательно смотреть на нападающие помыслы и отвергать их при самом появлении, не принимая их и не позволяя им проникнуть в наше сердце. Батюшка очень образно учил этому. Его духовная дочь как-то сказала:

- Батюшка, мне от этих мыслей [тщеславия] никуда не деться.

- Вот выдумала. Если дверь закрыта, то никто не войдет. Не принимать этих мыслей. Безобразие.

Это образное выражение, что дверь души надо держать закрытой, батюшка часто использовал.

Когда батюшке говорили об унынии, тоске, он отвечал, что "это бывает, когда дверь [души] открыта, то есть впускаешь лукавые помыслы, они понемногу расхищают все, что накопилось в душе, все дары молитвы. Нужно дверь закрыть, помыслы гнать, богатство копить. Тогда в душе будет теплота, сокровища и благодать". Поясняя эту мысль молодой девушке, с которой он говорил в ризнице, батюшка добавлял: "Вот видишь, сколько здесь всего: облачения, книги, иконы. А если я дверь не буду закрывать - все растащат. Так и ты - закрывай дверь [души]". Еще говорил: "Душу держишь всему открытой, все впускаешь, а надо дверь на замок от дурных помыслов и дел". Тем, кто был отягощен помыслами, батюшка мягко говорил: "Помыслов у кого не бывает, но их надо сразу отгонять; с помыслами бороться, и с плотью, и с врагом". Вообще, когда ему исповедовали греховную мысль или пожелание, он часто отвечал: "Это отогнать". Как приказ давал. Еще говорил: "Раз сразу не отсек мысль, а разговариваешь [с ней] значит, не возненавидел [греховную мысль]".

Говоря о духовном омрачении человека, старец подчеркивал, что человек слаб, слушает внушения врага, принимает их за свои мысли. Поэтому часто повторял: "Не слушай врага, не соглашайся с ним!", "Не исполняй то, что он тебе внушает". Еще говорил: "Надо стремиться к духовной жизни, не принимать помыслов от врага". Когда батюшку спрашивали: "Что значит - очищать помыслы?" - он отвечал: "Не соглашаться с ними". Преподобный Иоанн Пророк объясняет: "Согласие с помыслами состоит в том, что когда что-либо нравится человеку, он услаждается сим в сердце своем и с удовольствием размышляет о сем. Если же кто противоречит помыслу и ведет с ним брань, чтобы не принимать его, - это не есть согласие, но брань, и сие приводит человека к опытности и успеху". Батюшка образно говорил: "Если зверя посадить в ящик и не давать есть и пить, он обязательно умрет. Так и мысли и воспоминания. Если не давать им пищи (отражать), они умрут". В одном из своих писем старец так раскрыл суть своего учения о борьбе с помыслами: "Безусловно, от помыслов никто не бывает свободен, и они всякого человека влекут к чему-то дурному, но от нас в полной мере зависит не соглашаться с ними и не вступать в беседу, и тогда они постепенно начнут удаляться от человека. Но здесь необходима борьба, только после которой наступает постоянное благодатное пребывание души в Боге". Он называет труд над очищением своего ума и сердца от скверных помыслов и пожеланий "непрерывным подвигом доброделания".

В "Симфонии по творениям святителя Тихона Задонского" батюшка пишет: "Подвиг отсечения помыслов предстоит всем христианам без исключения и непрестанно...:"

Если батюшке говорили о мыслях зависти, ревности, он образно отвечал, что, принимая эти мысли, человек сам пыль поднимает и пылит перед собой. На примере страсти зависти батюшка учил, как бороться и с другими греховными мыслями. "Зависть - это от врага. Он может истерзать душу, если не противиться... Когда зависть [нападает - Н. М.], не пытайся своим размышлением противиться врагу, бесполезно, он тебя обманет. Вообще не принимай его подступов - сразу отрезай: "Мне этого не надо, это не мое". "Занимайся сразу работой, чтобы ум был занят...". Если же у человека были сомнения в вере, батюшка говорил: "Сомнение - искушение диавола. Бессмысленно разговаривать со своими мыслями. На все сомнения - один ответ: "Верую", - и скоро почувствуешь помощь".

В борьбе с помыслами, как батюшка говорил, следует "переключать ум". "Важно в жизни, что извлекаешь из обстоятельств. Паук из цветка яд берет, а пчела - мед. Вот, например, идешь, услышишь музыку, песни, а ты сразу мысль переключай: "А как же Ангелы на небесах поют?" Мыслей греховных не допускай. Сразу переключайся на другое. Думай, например, о смерти, о Страшном суде". Другим батюшка советовал переключать ум на работу.

О том, как опасно принимать греховные мысли, свидетельствует такой случай. Один человек рассказал батюшке о мыслях, какие у него были летом, когда он не мог видеть старца. Батюшка сказал: "Да, плохо дело, натворил дел, большой грех. Телом не согрешил, но душой, теперь годы нужны, чтобы скверну эту омыть, чтобы душу к прежнему состоянию привести".

Вот один из примеров, как батюшка учил бороться с мыслями. Женщина говорит: "Батюшка, мне муж неприятен". Батюшка отвечает: "Враг не дурак, он знает, как действовать, ему только и надо разорвать таинство и выбросить. Если бы ты видела, кто все это шепчет, только по грехам нашим закрыты глаза наши. Когда ты венчалась, этого не было. С помыслами надо бороться. Когда назревает ссора, сказать себе: "Батюшка мне этого не велел". Когда враг начнет шептать, что муж плохой, неприятный, - ответить: "Нет, он хороший", - и все сразу исчезнет, и он действительно хороший...".

Батюшка учил замечать в душе пристрастие к кому-либо или чему-либо. Он говорил: "И малая вещь может погубить человека, если он будет относиться к ней с пристрастием". Батюшка наставлял бороться с помыслами молитвой. Он говорил: "Надо гнать вражьи мысли, заменять их молитвой". Некоторым советовал, когда в голову "лезут" плохие мысли или ненужные воспоминания, читать молитву: "Пресвятая Владычице моя Богородице..." И еще говорил: "Если будешь делом да молитвой занят, враг не подступит".

Батюшка учил, что бороться с греховными помыслами нужно и покаянием. Вот одна из его бесед с духовным сыном:

- Ну, что там у тебя?

- Тяжело на сердце, батюшка, грехи мучают.

- Что согрешил?

- Не знаю, наверно, мыслью.

- Мысли - все равно, что дела.

- Пусто на душе.

- Пустота, она всегда от помысла, когда плохую мысль принимаешь. Не молишься, не борешься.

- Как подогреть себя?

- Борись. Сразу проверяй: что согрешил, что принял, раз тяжело душе. Кайся и дальше иди.

К каждому у батюшки был свой подход, поэтому здесь указаны лишь некоторые способы борьбы с помыслами, которым он учил всех. Но в этой борьбе был еще один очень важный момент, тоже общий для всех. Батюшка обладал удивительным даром: помыслы, казавшиеся страшными и неодолимыми, часто в присутствии старца исчезали, будто их и не было.

Один человек рассказывал: "Бывало, батюшка торопит меня и скажет:

"Читай, что записано" (батюшка советовал записывать беспокоившие мысли). А я и прочесть не могу. Думаю, неужели все это меня волновало? Как будто никогда и не чувствовал того, что записано".

Еще старец мог постучать пальцем по голове человека (или когда благословлял, - слегка ударял по голове) - и все мучившие плохие мысли исчезали. Многие просили: "Батюшка, постучите", но старец не любил, когда так говорили.

По учению отца Иоанна, внимание относится не только к области ума, но вообще ко всему нашему существу. Бодрственное состояние души и тела требует от христианина как хранения ума, так и хранения чувств, которые по нашей невнимательности бывают проводниками греховных помыслов.

Духовные чада отца Иоанна отчетливо помнят, как он, поднося палец по очереди к глазам, уху и устам, весомо, проникновенно говорил: "Глаза, уши, язык", то есть "ограждай глаза, уши, язык". Казалось, что батюшка налагал на органы чувств какую-то узду. Давая такое наставление, батюшка как бы передавал человеку состояние внутренней собранности, контроля над собой. Такое состояние продолжалось некоторое время после беседы со старцем (у каждого по-разному). Потом человек, уже опытно познав его, должен был своим трудом и молитвой сам воспитывать в себе внутреннюю собранность, без которой духовная жизнь невозможна.

В своих письмах батюшка объясняет, почему он обращает прежде всего внимание на указанные чувства. "Очень было бы хорошо обуздать страхом Божиим наши телесные греховные чувства. Особенно глаза, уши и злой язык, двери греха, уводящие свои жертвы, подобно блудному евангельскому сыну, "на сторону далече". Нужно подумать обо всем и сказать: "Вернусь я снова в отеческий дом и скажу Отцу Небесному: "Прими меня как единого от наемник Твоих". О, как бы было отрадно не только нам, но и Небесной торжествующей Церкви! Душа, познавшая свой грех и возненавидевшая его, бывает способна возлететь горе, к небесным сожителям".

В письме духовной дочери старец писал: "Нужно удерживать свои глаза от запрещенного древа - греха, и тогда только душа сможет воспрянуть от духовной спячки". Батюшка приводил много разных примеров того, как надо быть внимательным к зрению. Он говорил: "Засмотрелся на книгу с пристрастием, пожелал - уже грех. Надо сознавать". Вот маленький пример того, как старец пробуждал в людях самонаблюдение. Услышав наставление от батюшки о хранении чувств, один человек сказал: "А я часто езжу в транспорте и даже не обращаю внимания на то, что могу посмотреть или прочесть то, что люди рядом со мной читают (газеты, журналы)". Батюшка строго укорил его за этот грех и сказал, что это недопустимо. "Удерживай глаза", - говорил он.

Особенно старец призывал следить за языком. Он приводил слова преподобного Антония Великого: "Блюдись, человек, возьми власть над языком своим и не умножай слов, чтобы не умножить грехов".

Духовных чад он наставлял: "Больше надо молчать. Много говорит пустой человек. Если будешь мало говорить, к твоему слову будут прислушиваться. Когда говорят старшие - все выслушать, не перебивать, потом вежливо, кротко ответить".

Духовная дочь жаловалась на себя: "Батюшка, на работе говорю много, потом душа болит". Батюшка тихо отвечал: "Не надо, надо молиться, возьми тропарик и читай".

Батюшка учил и к воспоминаниям относиться внимательно, чтобы они не повредили душе. О снах старец говорил: "Встал - забыл". Таким образом, батюшка учил быть внимательным во всем. В одном из писем он наставлял: "С нашей стороны требуется постоянный контроль за нашими действиями, поступками и мыслями. Такого внимательного человека Бог никогда не отринет и, более того, Он будет всегда помогать ему в преодолении всевозможных искушений". Духовным детям он говорил: "Надо быть внимательным и на работе, и дома", "Жизнь нам дается один раз, можно нажить столько врагов, что и по земле стыдно будет ходить, а можно приобрести столько друзей, что всегда помощь будет. Будь внимателен!"

Учил записывать, чтобы не забывать, как ходишь в церковь, как стоишь, молишься, чем гордишься, тщеславишься, на что обижаешься, как сердишься, раздражаешься, осуждаешь, есть ли сострадание к людям, одним словом - следить за собой. Строго говорил: "Бегай, как огня, всего ненужного". Внимание и строгость старца побуждали человека перед каждым поступком как бы приостановиться, подумать, угодно ли это Богу, не вызовет ли он недовольство батюшки, не огорчит ли старца.

С большой осторожностью приучал старец относиться к чтению книг. Большой грех - прочесть что-нибудь без благословения, так как душа может воспринять не то, что нужно, и от Бога отпасть. Новоначальным обычно говорил: "Надо осторожно читать. Читай то, что проверено: "Жития святых", "Жизнеописания подвижников благочестия", авву Дорофея, Оптинских старцев". Такими методами старец приводил человека к тому, что внимание охватывало все стороны его жизни.

Внутренняя собранность неразрывно связана с самоуглублением. Однажды одна девушка спрашивала у батюшки разрешения поехать на Рождество в деревню.

- Зачем тебе?

- Батюшка, там тихо.

Старец внимательно посмотрел на нее и сказал, что надо внутрь себя углубляться - там великая тишина. И как бы передал ей это внутреннее состояние. Девушка не смогла его надолго сохранить, но поняла, о чем говорил старец и к чему надо стремиться.

Речь старца изобиловала духовной силой Священного Писания и отличалась яркой выразительностью народного языка: "Кто не кается, тот мертв", "Ум покаявшегося думает по-другому", "У нас сердце каменное, где плод не растет", "Проводя пост беззаконно, человек отрицается Матери Церкви", "Нерадение есть тьма неведения", "Бес свил в нашей душе гнездо", "Гордость помрачает, смирение просвещает", "Осуждая ближнего, досаждаешь Богу", "Сердце не может быть раздвоено в любви", "Много скорби праведным, но нечестивым еще больше", "Смерть есть начало вечности", "Где чистая совесть, там радость и вера", "Что в душе отпечатлелось за время жизни, с тем она и предстанет на Суд", "Кто Церковь не слушает, тот не Христов", "Честь неразумному есть меч", "Одно чтение - ко спасению, другое - к погибели", "Безнравственный человек есть посмешище злого духа", "Сейчас в мире царит тьма духовная. Вот мы и должны быть светом и солью".